«Тем не менее именно это мне и пришлось выслушивать всю ночь! – проворчал я. – Впрочем, мне было вполне интересно… А что касается этой загадочной обратной стороны Сердца Мира, Лойсо ничего не стал объяснять, только добавил, что, по его расчетам, в распоряжении Угурбадо была куча свободного времени, чтобы осуществить свою давнишнюю мечту. И еще он сказал, что вы наверняка объясните мне, какую грандиозную услугу он нам оказывает… Кстати, это действительно так?»
«Он ни капельки не преувеличил. Скорее уж поскромничал, – сухо согласился Джуффин. – Его информация в корне меняет дело… Соответственно, твой сон все больше походит на дрянное пророчество. При встрече объясню подробнее».
«Ладно, – согласился я. – А когда она состоится, эта самая встреча?»
«Чем скорее, тем лучше. Я, конечно, обещал тебе три дня отдыха и все такое… В общем, забудь: все неземные удовольствия пока отменяются, к моему величайшему сожалению. Так что приводи себя в порядок и приезжай в Управление».
«Ладно, – вздохнул я. – Вообще-то я ни на секунду не сомневался, что этим все и закончится!»
«Если честно, я тоже, – признался шеф. – Ладно уж, иди умывайся, пей свой бальзам Кахара и вообще становись полноценным членом общества, только в темпе… Отбой!»
Я невольно улыбнулся: я-то сам уже давно перестал употреблять это дурацкое словечко, но мои коллеги все еще его вспоминают время от времени.
Умылся я очень быстро, бальзам Кахара мне так и не понадобился: почему-то я и без него чувствовал себя вполне прилично, хотя, теоретически говоря, не выспался. Если разобраться, я вообще не спал: мои визиты к Лойсо Пондохве меньше всего на свете похожи на нормальный сон…
Через четверть часа я спустился в темное помещение закрытого трактира «Армстронг и Элла» и бесцеремонно полез за стойку. Я надеялся обнаружить там остатки вчерашней камры: Теххи готовит ее так вкусно, что мой избалованный организм наотрез отказывался допустить проникновение в свои недра какого-нибудь другого напитка.
Поиски увенчались успехом. Я водрузил кувшинчик с камрой на крошечную жаровенку и задумчиво уставился в сиреневые сумерки за окном. Меня охватила глубокая печаль – странное чувство, не похожее на обыкновенную грусть или дурное предчувствие, но совершенно затопившее все мое существо, не оставив места для других чувств. Наверное, что-то подобное испытывают перед смертью те, кто уже давно перестал ее бояться…
Кувшинчик весело подпрыгнул на жаровне, я решительно тряхнул головой, пытаясь избавиться от опасного, почти сладкого оцепенения, и потянулся за своей любимой кружкой.
Через несколько минут я покончил с этим неземным наслаждением. Можно было ехать в Управление. В последний момент я решил оставить записку для Теххи. Вообще-то в Мире, где существует Безмолвная речь, нет обычая писать друг другу записки, но я еще и не такие эксцентричные штучки откалываю время от времени!
После непродолжительных раздумий я старательно изобразил на квадратике плотной бумаги совершенно круглое мохнатое существо: подразумевалось, что это кто-то из наших котят – Армстронг или Элла, невелика разница! Чуть ниже я написал: «Душа моя, сегодня на рассвете я с ужасом обнаружил у тебя в постели вот это. Ты с ним обнималась. Так что я пошел рыдать на плече у Джуффина. Боюсь, что рыдать буду долго: ты же знаешь, какой я обстоятельный!»
Я перечитал эту чушь, остался очень доволен и даже не поленился подняться наверх, чтобы положить записку на свою опустевшую подушку.