Своевременное напоминание о вине (только не укор ни в коем случае!) способно сделать больше, чем прямой приказ: принцесса вздохнула, но сомкнула ладони на кружке. И сделала глоток.
– Вкусно.
– Конечно, вкусно. Мне незачем вас травить.
– А мог бы.
Это верно. Отравить, расчленить, сжечь, смешать золу с землей, разбить клумбу и посадить на ней весной, скажем, пион: говорят, этот цветок любит расти на останках. Может, и следовало так поступить? В любом случае, момент упущен.
– Оставить имперский престол без законного наследника? Я не настолько самонадеян.
– А что такого? Подумаешь, нашлось бы много желающих.
– Задумайтесь над своими словами. Точнее, над одним из них.
Принцесса криво усмехнулась:
– Это над каким же? Над «желающими»?
– Нет. Над словом «много».
– Так хорошо же: будет, из кого выбирать! Или нет? – Добавила она, заметив в моем взгляде грустную улыбку.
– С одной стороны, хорошо, с другой… Позвольте сделать небольшое отступление. У любого события всегда есть две стороны, хорошая и плохая. Это как две горсти песка на весах: довольно нескольких крупинок, чтобы одна из чаш перевесила. Но песок, как ни странно, насыпается из одного и того же мешка, только разными руками. Так и с вашим предположением о претендентах на престол. Большое количество полезно, но не в борьбе за власть. Собственно говоря, даже два лагеря способны ввергнуть страну в бурю гражданской войны. А я еще надеюсь прожить свою жизнь в мирной стране. С вашего позволения.
Сари слушала внимательно, не перебивая, хотя подозреваю: знала все рассказанное так же хорошо, как и я. Точнее, наверняка уже слышала от наставников, только предпочитала не задумываться раньше времени.
– Значит, по твоему мнению, лучше, если я стану императрицей, чем кто то еще?
– Несомненно.
– Даже если я не гожусь для этого?
– Даже если…
Осекаюсь, потому что зеленые глаза снова начинают подозрительно блестеть. Только слез и не хватало. Для полного счастья.
– Почему вы так говорите?
– Потому! – Отвечено с вызовом, но непонятно, кому и зачем брошенным. – Сам не видишь?
– Что я должен видеть?
– Ты или дурак, или сволочь, – устало резюмирует Сари.
Вообще то, и то, и другое, но девчонка об этом не догадывается. Не хочет догадываться.
– И все же?
– Кэр… Он умирает, да?
Честно признаюсь:
– Не могу сказать.
– Вот! – Новый обвинительный выпад. – Самая настоящая сволочь.
Беседа становится занимательной, но неконкретной, а у меня еще слишком много дел до рассвета, поэтому надо вернуться к теме:
– Я в самом деле не могу этого сказать. Потому что не знаю. Возможно, к завтрашнему вечеру кое что прояснится, тогда и сделаю доклад. По полной форме. А пока важные детали не известны, предпочитаю обходиться без окончательных выводов.
Она отвернулась, прихлебывая молоко. Требуется продолжение? Извольте:
– Единственное, что могу обещать, так это постараться воспользоваться всеми подвернувшимися шансами, чтобы спасти ему жизнь.
– Зачем? Он же тебе не друг.
– Не друг. И вряд ли когда им станет. Но мы служим одному делу. Одной стране. И одному человеку. Вам. А любой груз легче нести вместе, чем порознь.
– Значит, только поэтому? Только чтобы тебе самому не надо было за все отвечать?
Хорошая причина. Наверное, лучшая из всех. Но беда в другом. Беда в том, что она лишь второстепенная и стала таковой совершенно неожиданно. Неожиданно для меня. Я не просился в наперсники будущей императрице, но став таковым, вдруг осознал: детство кончилось. Не может больше быть ни беспечных и бессмысленных игр, ни бесконечных проб и ошибок.