Ну пошли. Травка извлек из кармана большущую связку ключей.
Охота было тебе запирать двери, удивилась Милена. Ты даже ниже этажом не спустился.
После нового товара из Амстердама я сделался какой-то подозрительный. Черт, который из них? Кажется, этот, большой. Он выбрал ключ величиной с рожок для обуви. Подходит. Прошу ко мне. Только не прикасайтесь к выключателю. Может ударить током. Моя комната в конце коридора.
Вот это да! хором воскликнули мы, застыв на пороге. Откуда у тебя столько бордово-желтых подушек?
Распродажа. Покупаешь сорок штук и получаешь бесплатно золотой шнур.
А покрывало и балдахин? осведомилась я, пораженная богатством орнаментов.
Получил в подарок от бабушки соседа по квартире. Она купила их за какие-то гроши. У нее в квартире мало места, так что она отдала мне вот это и еще много чего трубку для кальяна, гамак Классная старуха. А как гадает!
А где кухня? поинтересовалась Вика, беспредельно изумив Травку. Дело в том, что Вика выглядит так, будто она питается исключительно росой небесных цветов. Она вся такая прозрачная, эфирная, хрупкая и совершенно не рифмуется с кухней.
У нас кухня-ванная. Сейчас покажу.
Вы тут моетесь? спросила Милена, указав на лохань, водруженную на постамент из кирпичей.
Пытаемся, но для этого надо быть эквилибристом. Во-первых, забираешься в эту, с позволения сказать, ванну. Потом приседаешь и открываешь кран.
А это душ, да? Вика дотронулась до коричневой резиновой трубки, торчащей из стены. Такой же был у нас во Вроцлаве, прежде чем я перебралась в Познань. И резервуар на пять литров. Надо было здорово торопиться, так как под конец уже летели куски льда.
Здесь то же самое. Пять литров и следующую порцию теплой воды надо ждать час.
А почему вы поставили лохань на кирпичи? спросила Миленка. Любите шаткие конструкции?
Да, но главным образом из-за стока. Лохань выше раковины, так что вода может спокойно стекать. И не надо мучиться, выливая ее.
Здорово придумали, оценила Вика.
А то! обрадовался Травка. А вон там слева комната моего соседа. Сейчас я вам его представлю.
Так он что, дома? удивилась Миленка. И ты запирал дверь на ключ?
Я ведь сказал уже, что в последнее время у меня бывают приступы страха. Надо будет сменить дилера. Ладно, пошли. Тук-тук!
Открыто. Всем привет, ответил низкий голос из-под стола. Простите, что не вылезаю, но я только-только занялся сменой процессора, и мне неохота терять винты.
Привет, хором ответили мы.
Я слышал, одна из вас лишилась квартиры из-за таинственной точки?
Это я, сказала Милена.
Интересный повод, признал сосед. Но если хочешь вышибить квартиранта, любой повод хорош. Я на предыдущей квартире тоже здорово натерпелся.
Предыдущая квартира соседа Травки
Жили они уже вторую неделю, и вдруг в погожий октябрьский вечер в квартиру заявилась хозяйка, пани Стадницкая. После короткого обмена любезностями и вежливыми улыбками она изложила предложение: либо квартиранты соглашаются на шестидесятипроцентное повышение платы, либо выметаются в течение недели. Договор заранее не был заключен, и в соответствии с наставлениями хозяйки ребята изображали перед соседями ремонтную бригаду, чтобы избежать возможных налогов. Козырей в такой ситуации у них практически не было. Поэтому они без колебаний выбрали второй вариант, а именно выметаться. Через день после изложения этого ультиматума хозяйка опять посетила их и с улыбкой на бежевых губах объявила, что у них ровно двадцать четыре часа на то, чтобы вынести вещи. По истечении этого срока она заявит в полицию о самовольном вселении в ее квартиру и обеспечит им бесплатный ночлег в камере. Приятель Травки, самый храбрый из всей компании, попытался дискутировать с ней:
А вы не могли бы объяснить, почему вы отказались от услуг нашей ремонтной бригады?
Потому что не вижу прогресса в ремонтных работах, ничуть не смутившись, ответила хозяйка.
* * *
Впрочем, мы в долгу не остались и отомстили, как уж смогли, продолжал свой рассказ приятель Травки, закручивая очередной винт. Знаете, что делают строители, когда их кидают на бабки? Замуровывают в стену сырое яйцо. Через пару месяцев в помещении стоит такая вонь, что туда заходить стремно. Конечно, многое зависит от самого яйца. Так что мы для верности оставили аж три штуки: два за неработающей печкой, и еще одно под ванной.
Неуловимые мстители, похвалила их Вика.
* * *
Между прочим, припомнил Травка, мы тут болтаем, а я вас еще не познакомил. Это Ирек, специалист по винтам и виртуальным битвам с монстрами.
Милена.
Виктория.
Вишня.
Красивое имя, моя сестра тоже зовется как ягода. Видимо, мода на здоровый образ жизни коснулась даже имен.
По-настоящему мое имя Вислава. Мой папа большой поклонник Шимборской и всех великих ученых. Например, профессора Ягодинской.
Урожденной Мозговитой, по имени Кристина? спросил из-под стола Ирек.
А ты что, знаешь ее?
Я нет. Для этого я слишком молод. А вот моя бабушка училась с ней в лицее в одном классе. Эта Мозговитая была жутко затюканная девица, прямо мешок несчастий, еще больший, чем моя сестра. Она уже собиралась бросить школу и пасти коров в Бещадах. И тогда бабушка придумала такой фортель: предложила погадать ей на картах. И стала сочинять: посулила этой Кристине, что ее ждет блистательная научная карьера. Профессорство, кафедры в заграничных университетах, только нужно закончить СЭРБ. Тогда это еще называлось БОА.
Да, верно, вспомнила я, папа мне говорил. «Болтология и остроумные анекдоты».
Точно, подтвердил Ирек. Так вот, эта Кристина Мозговитая поверила гаданию, а остальное вы знаете. Звание профессора, публикации, заграничные кафедры. Потому я никогда не прошу бабушку погадать мне.
* * *
А я бы охотно узнала свое будущее, например, что ждет меня через десять лет. Буду ли я счастлива и реализуюсь ли профессионально? Выйду ли замуж, построю дом, посажу дерево? И спокойно ли папа воспримет известие о том, что я перевелась?
Неделя до Анджеек[6]
Мы закончили затыкать окна. Сейчас сидим в кухне. Греем замерзшие ноги в тазу с горячей водой. Смотрим на первый снег и говорим на серьезные темы.
Так что со стипендией? спросила Милена.
Как обычно в подобных столкновениях с организацией: личность всегда проигрывает.
Может, все-таки не стоит смиряться?
А у тебя есть соображения, что мне делать дальше? заинтересовалась Виктория. Облиться бензином перед секретариатом? Похитить декана?
И сколько тебе не хватило для получения стипендии? осведомилась я.
Две сотых. Я была вторая под чертой.
Две сотых
Средний балл 4,75. Двенадцать экзаменов, три из них на шестерку. Если бы учли эти шестерки, у нее было бы ровно 5 и самая высокая стипендия. А так она оказалась вторая под чертой. А давали стипендии с 4,77 балла, потому что это была граница для тридцати процентов самых лучших. За последний месяц Виктория побывала в деканате, ректорате и секретариате. И везде ее отсылали либо выше, либо ниже.
Мне крайне жаль, но решение об учете шестерок принимает декан, объявила ей директор по работе со студентами.
Я принимаю? удивился декан. Это в компетенции вашей дирекции.
Да, действительно, я, вероятно, ошиблась. Шестерки утверждает университетская комиссия, вспомнила директор.
Мы только устанавливаем балл, с которого начинают платить стипендию, чуть ли не хором ответили Вике в комиссии. Тебе надо написать заявление ректору.
Вика сочинила жалостливое заявление об учете трех шестерок. Написала, что находится на содержании одинокой, финансово несостоятельной матери, что изучала на пять предметов больше, чем положено, что выбирала самые трудные, а не какую-нибудь ерундистику, где пятерки ставят за случайный проблеск интеллекта в левом глазу, длинные ноги или многообещающую улыбку. А в конце написала: «Я понимаю, что существуют определенные правила. Но бывают также ситуации, в которых нужно видеть нечто большее, чем жестко установленные границы, средний балл, раз и навсегда определенный уровень. И судорожно придерживаться в таких случаях правил не слишком почтенно, на это способна каждая машина. Куда важнее увидеть человека. И принять гуманное решение. Я надеюсь, что пан ректор не окажется машиной»