А я Алиночку после развода Равилю родила. Подумала, вдруг, он вернется, увидев улыбку ребенка.
Маринка понимающе кивнула и исподтишка смерила Людку насмешливым взглядом. Та перегнулась через стол, пачкая бант в остатках салата, и ловко выхватила у Риты тарелку с сыром. Вирская обернулась и торопливо заговорила в телефон, прикрывая трубку ладонью.
Диночка зимой с женихом в Альпы ездила, вот смотри, Маринка сунула под нос Людке телефон, а сама торжествующе глядела на Риту. Та улыбнулась и тоже вытащила мобильный, но сообщение было всего одно, из их рабочей группы. Юлька писала, что опоздает завтра, так как врач перенес ей прием. Больше ничего интересного не было.
Вот они в горах, вот еще, и вот, домик снимали на всю компанию. Три девушки с женихами, Маринка по привычке орала чуть ли не на весь ресторан, быстро пролистывала перед обалдевшей Людкой фотографии. В основном там мелькала полуголая Дина на фоне альпийских вершин, иногда к ней присоединялся сутулая бородатая особь предположительно мужского пола.
Это жених? уточнила Людка, Маринка увеличила фотку.
Да, Леша, он у нас повар. Вот Диночке повезло, готовить не придется.
Людка недоверчиво хмыкнула, поедая сыр. Вирская уселась на свои подушки и подозвала официанта. Тот быстро принес и открыл еще одну бутылку брюта, на столе появились пирожные и фрукты.
Не жалеешь, что от нас ушла? Вирская подлила Рите шампанское. У нас теперь хорошо, не хочешь вернуться? А то банки твои лопаются каждый день.
Она снисходительно улыбнулась, откинув голову, поправила короткие волосы. Живот и бока выпирали из тесного платья, и Ленка напоминала перевязанную веревочками колбасу, только очень важную, этакий батончик докторской, полный чувства собственной важности.
Нет, у нас нормально все, улыбнулась Рита, «тетрадки» нет, в ПИФы не вкладываемся, проводим низкорисковую кредитную политику
Ритка, ты платье в Париже купила? оборвала ее Маринка. Людка доела сыр и присматривалась к пирожным. Дина и Альпы с поваром ее более не интересовали.
Да, во Франции.
Платье она купила в Лионе, когда им дали свободное время, но Лион тоже во Франции, в предгорьях Альп, кстати, и от Парижа всего двести километров. Примерно, как от их городишки до Москвы.
Странно, я думала тут, по дешевке, разочарованно протянула Маринка, и подбородки у нее снова мелко задрожали -. Линялое какое-то, мрачное. Я бы такое не взяла.
И ухватила с тарелки пирожное с нежной воздушной «шапочкой», откусила нехилый такой кусок, оставив на бисквите алые крупные пятна помады. Людка спохватилась, уцапала и себе десерт, и бросила с набитым ртом:
Дорогое?
Нет, сто пятьдесят евро.
За эту тряпку? Маринка вытаращила глаза, кошмар.
У богатых свои причуды, Людка торопливо, точно за ней гнались, приканчивала пирожное. Вирская с улыбкой наблюдала за ними и посматривала в дрожащий телефон, поставленный на беззвучку. Маринка хихикнула, Вирская взялась за тяжелую бутылку зеленого стекла.
Девочки, давайте выпьем за нас!
Протестов не последовало, брют шел хорошо, особенно под фрукты и сладкое. Голова немного кружилась, подступившая откуда-то тревога улетучилась вместе с пузырьками в бокале, и Рите нравилось все. И Мрачная заполошная Людка в своей неизменной белой блузке и черной юбке, что с трудом, но сходилась в области талии, и Маринка в бордово-черно-белой «клумбе», и Вирская со своей неизменной улыбкой. Та разделалась с большой грушей и придвинулась поближе к Рите.
Покажи Париж.
Рита отдала ей мобильник, Ленка принялась быстро пролистывать галерею.
Это Брюссель, мы туда прилетели, это Реймс, это Живерни, ну, дом-музей Мане с прудом где он кувшинки рисовал, это Руан, тут Жанну д Арк сожгли. Это Нормандия уже, Сен-Мало, самые сильные приливы в Европе, это мост Нормандия, это Этрета
Вирская кивала, Людка через стол пыталась высмотреть хоть что-нибудь, Маринка надменно жевала второе пирожное. Вирская досмотрела до конца, отдала Рите телефон, вздохнула тяжко, точно землю только что копала.
Мой Серега тоже скоро поедет отдыхать, веско обронила она, не глядя на подружек. Или на Мальдивы, или на Бали, пока не решили. Мы же ему квартиру купили!
Людка разинула рот, Маринка перестала жевать и вытаращилась на Ленку
В ипотеку?
Вирская важно помотала головой.
Ну что вы, девочки, какая ипотека, о чем вы. За свои, конечно. Не хотели, мы же в Москву переезжаем скоро. Но Михаил Иваныч настоял, чтобы у сына сразу свое жилье было, Ленка приложилась в шампанскому, торжествующе оглядела притихших гостей. Потом продадим и в Москве ему что-то поприличнее купим. Оформили пока на Иваныча, а то мало ли что. Вдруг, разведутся, жалко половину жилья чужой девке отдавать.
Маринка демонстративно отвернулась, выкопала из сумочки зеркальце и уставилась в него. Людка глядела куда-то в пространство, позабыв закрыть рот. Рита вспомнила свою съемную хрущевку на третьем этаже самого старого блочного дома в их районе, убитую настолько, что даже свежие обои не спасали положения.
Классно, сказала она, поздравляю. А мы с Игорем ремонт закончили
В твоей халупе? очнулась Людка.
Это не ее, из-за зеркальца сообщила Маринка. На свадьбу-то когда позовешь?
Она смотрела Рите в глаза и улыбалась с усмешкой. Та положила локти на стол, выпрямилась.
Позову. Подарок готовь.
Я хоть доживу? Маринка пялилась ей в глаза и не моргала. Вы уже четыре года зовете, пенсия быстрее придет.
Вирская вдруг захлопала вокруг себя руками, точно курица крыльями, колотила ладонями п подушкам, перебирала их, пока не откопала завалившийся в глубины телефон. Схватила и заворковала в трубку:
Да, Мишенька, да, конечно. Да, мы уже заканчиваем. Да, приезжай. Целую, целую. Да не пьяная я, не надейся!
Она закрутила головой, махнула пробегавшему мимо официанту. Тот притормозил, кивнул и помчался дальше. Людка с Маринкой заворочались на стульях, засобирались, Людка запихивала в сумку яблоко, Маринка успела схватить пару бананов.
Оставь один, я Алиночке принесу, потянулась у Маринкиной сумке, она их очень любит.
Там углеводов много, в платье не влезет, Маринка пыталась застегнуть молнию, дергала замочек, но зеленоватый «хвост» высовывался из алого лакового «ридикюля». Танцовщицам вредно.
Моделям тоже, огрызнулась Людка, почти с ненавистью глядя на Маринку. Та справилась с молнией и воздвиглась над столом, толкнув его животом. Рита успела удержать недопитый бокал, и брют выплеснулся на скатерть, французское платье не пострадало.
Девочки, сейчас приедет Михаил Иванович, Вирская рассчиталась с официантом и тоже встала, он подвезет нас до дома. Но мест только три, он купил мне столик из красного дерева, такой, как я давно хотела. Столик в салоне, он дорогой и старинный, его нельзя в багажник. Рита, лапочка, возьми такси, хорошо?
Вирская обняла Риту, они расцеловались. Маринка махнула на прощанье и вперевалочку двинула к выходу, поправляя «клумбу» вокруг себя. Людка топала следом. Вирская покрутилась на месте, оглядела стол, диванчик, послала Рите воздушный поцелуй и кинулась следом за всеми, Рита осталась одна. Подружки пропали из виду, официанты быстро убирали со стола. Ввалилась шумная компания дам и кавалеров глубоко пенсионного возраста, Рида даже сначала решила, что это иностранцы до того ухоженными и уверенными в себе они выглядели. Но чистая русская речь, приправленная острыми оборотами и выражениями быстро ее в этом разубедили. Она порадовалась за активных пенсионеров и пошла на выход.
На улице капал дождик и задувал неслабый ветерок, уже вполне себе осенний. Приятно пахло опавшей листвой и теми особенными запахами, что появляются на стыке теплого и холодного сезонов. Рита решила прогуляться, тем более что дождик оказался ну очень нерешительным, или ветер его сдувал, но идти было очень приятно. Хмель выветривался из головы, мысли в ней кружились самые приятные. И про сделанный ремонт, и что аренду теперь платить можно меньше, и что на работе завтра будет дурдом, но она все разрулит, потому, что дурдом этот не первый и не последний, и будет похож на предыдущий, так что волноваться совершенно не о чем. И что Париж действительно стоит мессы, вернее, денег, потраченных на поездку, и пусть Игорь говорит и думает по этому поводу все, что угодно.