– Может быть, – предложил Гилиан, – нам удастся незаметно прокрасться в буфет и что‑нибудь там стащить?
– Идет, – немедля согласилась Маб.
Со всеми предосторожностями они отворили дверь и выскользнули на полутемную лестницу. Там их никто не ждал.
– Да будет весь наш дальнейший путь столь же удачен! – провозгласила Маб.
Слова ее сбылись. В буфете им удалось обнаружить бутылку вина, немного хлеба, сыра и холодного мяса. Все это изобилие повергло их в буйный восторг, о чем они вполголоса, как заговорщики, поведали друг другу.
– Ну вот, – сказал Красный Лис, – теперь я снова сыт и храбр. Только я все равно не знаю, что мне сказать Роанон.
– Скажи, – посоветовала Маб, – извини, дорогая, так получилось. Лис, в твоем замке всегда так тихо?
– Это, наверное, оттого, что машина отключена. Я сам глохну от этой тишины. Маб… Твои чувства ничего тебе не говорят?
Маб уже минуту сидела с хмурым и напряженным видом.
– Лис, – сказала она. – Тут что‑то неладно. На твоем месте я бы проверила, где дети.
Гилиан глянул ей в глаза, и ее тревога передалась ему. Он стремительно вышел из буфетной. Маб, секунду поколебавшись, поспешила за ним.
В детской они обнаружили неубранные кроватки, наглухо закрытое окно – на рассвете в спальне детей окно всегда распахивалось – и янтарные шарики, рассыпавшиеся по полу.
– Роанон! – крикнул Лис. Ему ответило только эхо. Почти бегом он бросился в спальню. Там его ждала та же картина – разбросанная постель, духота… И ни следа Роанон.
Взгляд Гилиана метался по стенам комнаты, как будто он в гневе рубил мечом мебель. Затем он оборвал шнур звонка. В комнату вбежала перепуганная горничная.
– Где леди? – рявкнул Лис. В волнении и тревоге он совсем забыл, что побаивался встречи с женой.
– Леди с мальчиками уехали на рассвете, – отвечала девушка. – Она даже не причесалась и забрала детей прямо в пижамах.
– О, дьявол! Куда она могла поехать?
– Я не знаю, сэр.
Гилиан отмахнулся от нее: проку все равно не было.
– Я понимаю, если бы она уехала одна, – сказал он хмуро. – Но забирать детей она не имела права. Тем более в пижамах.
Он попытался сосредоточиться, чтобы прибегнуть к внутреннему зрению, но бешенство не давало ему такой возможности.