Мистер Мист строго посмотрел на мальчишку:
Где родители?
Они уехали к тете погостить, ответил Тин и попытался сделать максимально честное выражение лица. Самое честное, на какое был способен.
Ты один? спросил мистер Мист и удивленно приподнял бровь.
Да, сказал Тин и тут же поспешил добавить: Вечером вернутся.
У меня к ним разговор, произнес Мист и внимательно посмотрел на Тина, оценивая, врет тот или нет. Тин не отводил глаз и не менял выражения лица.
Есть у меня к ним одно дело, добавил мистер Мист, прошел в комнату, присел на диван и велел жестом Тину сесть. Тот остался стоять.
До отдела запретов дошли слухи, что вы не только печете кексы, но и поставляете их другим жителям города!
Тин молча смотрел на мистера Миста-старшего.
Ты дружишь с моим внуком, и мне бы не хотелось применять крайние меры. Если ты признаешься честно, твои родители будут наказаны, но мягко. Если же никто из вас не признается, нам придется начать расследование. И результаты расследования могут быть очень печальны для всей семьи. А у тебя маленькие сестры, братья и родителям трудно платить за дом. Он довольно большой.
Тин молчал. Он посмотрел вокруг. Дом был двухэтажным, не очень большим, деревянным. На первом этаже гостиная, кухня и спальня родителей. На втором этаже три детских спальни. Всего у Тина было три брата и четыре сестры. И все младшие. Не каждому так везет. Когда он просил сестру или брата в чем-то помочь, они говорили: «А мы маленькие», и хитро улыбались. Тин мог только улыбнуться в ответ.
Что ж, сказал мистер Мист, говорить ты не хочешь. Тогда скажу я. Я всему этому безобразию положу конец! Ни на того напали! И мистер Мист вскочил и выбежал из дома, хлопнув дверью. Выбегая он прошептал: Перестали бояться, перестали слушаться, так до развала королевства недалеко! Всю дорогу до Совета он ворчал и возмущался.
Тин Бургерброк, закрыв дверь за мистером Мистом, прошел на кухню. На кухне на столах, на полках, на стульях, на подоконниках стояли кексы. Кексы с голубой мятой. Тин улыбнулся и стал запаковывать их в коробки. Напевая что-то про себя, он завязывал голубые ленточки. В одной из коробок спал маленький заяц.
Аристотель, проснись! А то станешь заказом! Аристотель открыл глаза. Эх, Аристотель! Когда-нибудь мы откроем с тобой кондитерскую! Двухэтажную, c верандой! Вот ты, Аристотель, не веришь в мечты, а я верю. Если не мечтать, то ничего и не будет. И не смотри на меня так. Заяц поправил очки на носу и еще раз посмотрел на Тина. Потом улыбнулся и повернулся на другой бок
В дверь постучали. Не проявив недовольства, а только чуть улыбнувшись, матушка Гэсс подошла к двери. Небольшого роста, если не сказать маленькая, она была полноватой, но в то же время грациозной. Ее нежно-бежевое платье служило прекрасным фоном темно-коричневым волосам. Глаза были светлыми и лучистыми. И сама она была воплощением доброты, внимания и участия. Левая рука матушки была замотана в белый платок, правой она отодвинула кольцо и открыла дверь. За дверью стоял Тин Бургерброк.
Тин. Ох, как ты вовремя!
Тин улыбнулся:
Заказ доставлен. И стал распаковывать коробку. Вся комната, светлая, украшенная цветами и бантиками, наполнилась нежным ароматом. Матушка Гэсс не спутала бы его ни с каким другим. С этим запахом мяты была связана ее тайна. И Тин ее знал. Много лет матушка Гэсс была лучшей подругой Белой Принцессы.
Эти два с сухой мятой сушилась только под полуденным солнцем, сказал он. Два с голубой помадкой из мяты, собранной сегодня. А эти два, которые вы просили, для этих двух мята была собрана в конце поля, прямо около леса. Матушка Гэсс протянула руку, отломила кусочек и положила его в рот, потом посмотрела на Тина.
Попробуй, сказала она ему. Тин попробовал.
Нет вкуса, удивленно произнес он.
Не только, сказала матушка Гэсс, изменился цвет.
Тин внимательно рассмотрел кекс. Конечно же, как он мог этого не заметить! Кексы были серыми внутри, а не голубыми.
Плохая новость. Еще одна плохая новость, сказала матушка. И цвет, и вкус исчезли. Она откусила от еще одного лежащего в коробке кекса.
Вкуса почти нет, проговорила она. От центра Голубых лужков до границы около двух километров, а вкус испортился и тут. Катастрофа, сказала матушка Гэсс, Голубые лужки! Да что говорить! Все самое прекрасное связано с Голубыми лужками. Тогда, когда еще правил Король, тогда Голубые лужки были самым славным местом в королевстве. Чтобы посмотреть на ярко-голубую мяту, жители всех городов королевства приезжали. А как шли дела у меня Мой ресторан процветал! Суп с голубой мятой, салат и, конечно, чай. Какие люди здесь были! Приезжал сам Король. О, официанты сновали туда-сюда, а он сидел в скромном хлопковом костюме, в шляпе с широкими полями и читал стихи. Да что говорить! Счастье всего города Златце держалось на этих Голубых лужках. Кексы без вкуса, цвета и запаха никто не захочет покупать! Даже если они из того, что когда-то было голубой мятой!
Тогда, сказал Тин, Голубые лужки необходимо спасти!
Эх, Тин, ты видимо мало знаешь об Исчезающей и Появляющейся Королеве. Наша Королева не смогла ее остановить.
Я должен их спасти!
Я тебя понимаю, сказала матушка Гэсс. Ох, как бы я хотела, чтобы они были спасены, но это невозможно. Зайди-ка к Мастеру апельсиновых дел. Может быть, ты ему пригодишься. И матушка Гэсс потрепала Тина по голове
Мастер был добряком, душкой и весельчаком. Он умел пошутить, сказать доброе слово, поддержать и помочь. В Златце говорили: «Вот Белая Принцесса исчезла, зато апельсиновых дел Мастер появился». Отец Тина иногда с улыбкой добавлял: «Конкурент!». Тин бы очень хотел помочь отцу, он хотел, чтобы у отца появилось настоящее дело. Если бы Красная Королева победила Серую, если бы Король вернулся, если бы сладкое и веселье были разрешены, если бы у него были деньги, если бы Тину разрешили открыть кондитерскую, и никто бы не сказал: «Ты еще ребенок!» Если бы Если бы Если бы
Голуби матушки Гэсс сели на подоконник и заговорили о прогнозе погоды.
О чем задумался? спросила матушка Гэсс. Матушка потянулась за следующей коробкой с кексом, и платок спал с ее руки. Кисть руки была серой.
Что с вами, матушка Гэсс? воскликнул Тин.
Мята, мой мальчик, уже не помогает, тихо сказала матушка Гэсс.
А что может помочь? воскликнул Тин.
Чудо, сказала матушка
Мист-младший был высоким и очень худым мальчишкой. С соломенного цвета волосами и голубыми глазами он был похож скорее на жителя столицы, но никак ни на семейство Мистов. Именно он был внучатым племянником Миста-старшего и самым большим другом Тина Бургерброка. Мист-младший никогда и никому не говорил, как его зовут. Просто Мист или Мист-младший. Даже Тин не знал его имени. В этот самый момент Мист искал под окном Тина камешек. Небольшой и не очень тяжелый ему как раз подходил. Он разбежался и кинул камешек в окно Тина. Через секунду окно открылось.
Быстрее! закричал Мист-младший. Быстрее!
Тин вылез в окно и привычно спустился по рядом висящему канату.
Ты не поверишь, только и смог выговорить Мист-младший. Комета! воскликнул он, она все-таки пролетела! Тин открыл было рот, но в доме зажегся свет. Мист-младший выбежал из двора на улицу, Тин только за ним и успевал. Они добежали до небольшого сарая, забрались внутрь и уселись на сено.
Комета, понимаешь, комета! восклицал Мист-младший. Я знал, что она появится! Теперь, понимаешь, все будет по-другому. Потому что пророчество! Будут другие времена
Тин наклонил голову:
Голубые лужки погибают.
Нет, только и смог сказать Мист.
Да, ответил Тин.
Дело в Серой Королеве. Она весь город пылью забросала. В Совете только и обсуждают что делать. Я иногда подслушиваю, когда дедушка с голубями говорит, нехорошо, конечно, но кое-что знаю. Пылью все засыпано. И что делать никто не знает. На Голубых лужках одна пыль.