Идея привлечь Муравья к «операции» по вызволению Кая пришла сегодня, в последний учебный день, в светлую голову Аи. Тимур сомневался.
Почему нет? запальчиво убеждала подруга на перемене, не такой уж он и дурачок. Проведёт нас по переулкам к дому Аю́па. Как мы пойдём с большой собакой на цепи по улицам, где много людей? Нас в округе все знают расскажут родителям. Что будем врать?
Нашла проблему! Врать мы умеем. ухмыльнулся Тимур. Уговорила, но тогда сама объясни Муравью, что нужно сделать.
После школы направились к семейному бараку.
***
Вова Муравьёв и маленькая соседская дочка сидели на крыльце, рассматривая цветные картинки в книжке-раскладушке.
Можно поговорить с тобой? спросила подошедшая к крыльцу школьница. За нею стоял серьёзный мальчик в ученической форме.
Сначала Вова испугался, уверенный, что эти двое решили поиздеваться, но они представились, заговорили как с равным, тем более что были с ним одного роста. Девочка Ая рассказала про пса и злого хозяина.
Ты везде ходишь, хорошо знаешь переулки, проходы, где мало людей. Пожалуйста, проведи нас с собакой к улице, где живут чеченцы так, чтобы никто не увидел.
Конечно, Вова проведёт. Поможет друзьям спасти собаку. Друзьям!
Подходи в семь часов вечера к дому за нашей школой, серьёзный мальчик Тимур протянул для пожатия руку! Встретимся в проулке.
Ребята ушли. Вова не умел определять время по часам знал утро, день, вечер и ночь. Поэтому, чтобы не опоздать, не подвести, решил сразу пойти к условленному месту и там ждать.
***
Собачья память так устроена, что всё плохое быстро забывается. Кай бежал рядом со своими спасителями, будто не было в его жизни захламлённого двора, голода и тяжёлых хозяйских пинков. Хотелось вдохнуть полной грудью воздух свободы, но мешала цепь, за которую тянули ошейник душил. Тот незнакомый, что пришёл с маленькими людьми, посмотрел на Кая яркими глазами, и пёс понял, что его услышали.
***
Шли быстро, удивляясь количеству поворотов и проходов между домами. Гордый Муравей вывел свой отряд на небольшую полянку между огородами. Остановились перевести дух, а ведь прошли лишь половину пути чеченцы жили на самой окраине посёлка.
Ваш пёс хочет убрать цепь, Муравей обхватил своё горло рукой, будто душил, он никуда не убежит.
Это Кай тебе сказал? съехидничал Тимур.
Да нет, это не сказал, Муравей запутался в объяснениях, я слышу его голову, а он это ну слышит мою.
Ты умеешь читать мысли собак? восхитилась Ая.
Не-е, я читать не умею. Просто головы всехних зверей слышу это ну, когда хочу. Муравей переводил выжидающий взгляд с мальчика на девочку, боясь, что над ним начнут потешаться не поверят.
Докажи! Тимур посмотрел по сторонам, увидел на крыше одного из сараев огромную ворону таких не бывает, проморгался видение исчезло. Неподалёку заметил воробья на кусте сирени, позови его!
Муравей протянул руку птица взлетела, покружила над полянкой и уселась, вцепившись коготками, в замызганный рукав тельняшки. Ребята уставились на чирикающую птаху с открытыми ртами.
Вова, ты волшебник. Ведь никто не поверит, если Ая не договорила.
Тимур перебил:
Не надо никому рассказывать! Пусть это будет такая же тайна, как и моя. Если люди узнают и посмеются это ерунда, но если поверят, то, мне кажется, ему сделают что-нибудь нехорошее. На удивлённый взгляд подруги пояснил: Это как в мультике оборвут лепестки у цветика-семицветика и выбросят. Обратился к дурачку: Ты ещё кому-нибудь показывал такой фокус с птичкой?
Муравей часто моргал, пытаясь понять, что от него хотят. Вроде бы понял, развёл руками:
Так на меня только обзываются это ну, сказали бы: «Покажи!» я бы показал.
Цепь прощально звякнула в зарослях. Кай, радостно взвыв, обежал полянку, от беспредельного восторга стал носиться вокруг людей, стараясь лизнуть ладони, лица. Ая вспомнила про две печеньки, которые сунула в карман, выходя из дома. Пёс в одну секунду проглотил угощение, лёг на спину, выставив на обозрение впалый, серый от грязи живот. Ребята и Муравей, присев на корточки, гладили его. Кай, дёргая задней лапой, поскуливал от блаженства видно было, что он очень соскучился по добрым прикосновениям. Под скорлупой из скатанной шерсти, колючек и пыли громко билось счастливое собачье сердце.
Глава 10
На обратном пути почти бежали обещали быть дома не позже половины десятого. Когда крыша их хрущёвки показалась между деревьями, сбавили темп. Прерывисто дыша, Тимур положил ладонь на левую сторону груди:
У меня сердце ноет и ком в горле. Кай так смотрел на нас, когда Аюп заводил его во двор. Я себя предателем чувствую.
Я тоже, но мы собаку взять не можем, тем более большую. Даже если бы можно было Каю будет лучше на природе, чем в тесной квартире.
Тимур кивнул:
Успокаиваешь, уговариваешь себя и меня. Ну да, нам бы всё равно не разрешили.
Ая остановилась:
Я вот ещё о чём думаю: ты дружишь с домовыми и демонами, Муравей умеет мысленно разговаривать с животными. Может, и у меня есть какой-нибудь дар?
Брови Тимура поползли вверх:
Зачем он тебе? Жить с даром это значит всё время что-то скрывать, врать. Мечтай о чём-нибудь другом.
У подъезда стояли бабуля и тётя Айгуль.
Почти десять! Двенадцатилетние дети в такое время должны быть дома. нахмурилась бабуля.
Скажи спасибо, что отец устал и раньше лёг спать. Марш домой! прикрикнула на Айку мама.
***
К дому подошла Ша̀па соседка по лестничной площадке. Галя Шапкина четырнадцатилетняя «оторви да выброси», Тимура и Аю почти не замечала, а они её побаивались.
Доча, иди позови отца! крикнула с четвёртого этажа тётя Лиля Шапкина, показывая в сторону стоящей в центре двора беседки. Оттуда раздался многоголосый взрыв хохота.
О-ой! Там куча мужиков сиди-ит, не пойду. Сама зови, загнусавила Ша̀па.
Кому сказала, позови!
Анна Борисовна, Айгуль и дети зашли в подъезд, снаружи продолжалась перебранка.
***
Большинство мужчин, проживавших в хрущёвке, свободное время проводили в гаражах, выстроенных вдоль задней стороны дома. Привыкшие к работе пролетарии что-то чинили, крутили, смазывали в своих Москвичах, Запорожцах и Уралах. У каждого имелся «джентельменский набор» для отдохновения души раскладной стул, транзистор, спрятанная в укромном месте бутылка «беленькой». О закуске не волновались в погребах под гаражами ждали своего часа по-армейски ровные ряды банок с соленьями, вареньями и прочими закрутками.
В начале семидесятых в центре двора построили большую квадратную беседку с одноногим столом посередине и лавками вдоль стенок. В утренние часы стол уставлялся стеклянной тарой с парным молоком, творогом в кастрюлях, яйцами в корзинах частный сектор снабжал кальцием безземельных жителей благоустроенных квартир. Днём в беседке играли дети, а по вечерам доминошники те самые мужчины из гаражей.
Засиживались до глубокой ночи по случаю предстоящих выходных или работы во вторую смену. Из чьей-нибудь квартиры через двор протягивали длинный кабель с лампочкой. Её света хватало на то, чтобы видеть точки на костяшках домино и не пронести мимо рта кружку разливного, конечно же, креплённого водкой пива. Говорили о машинах, дефицитных деталях, резине. Травили анекдоты иногда, вполголоса, политические. Под стук костяшек кто-нибудь выкрикивал: «Рыба!» и все возбуждённо гоготали. Часто к беседке подбегали дети приносили отцам сигареты из дома или звали ужинать.
***
Митя Шапкин, сидевший в беседке в окружении соседей, допил «ерша», вытер рот, прислушался рассказывали анекдот:
Петька заходит в штаб. Разутый Чапаев лежит в гамаке.
Ну и грязные же у тебя ноги, Василий Иванович, грязней моих!