Алис. Надевая правую туфлю, я поднимаю взгляд. Скажи мне сейчас, прямо и открыто, что ты выйдешь за меня. Скажи и я поверю. Андрей смотрит напряжённо, кажется, ожидая худшего. Поверю и больше к этому не вернусь.
Выпрямившись, я изучаю его долгим взглядом, а после открываю дверь и выхожу из машины.
Не знаю, о чём думал Андрей в эти несколько секунд без меня, и вряд ли хочу знать. Вместо этого я открываю водительскую дверь и заставляю его выйти. Молча беру за руку и веду обратно на набережную. К площадке для скейтеров и прочей молодёжи. К рампе.
Сегодня ветрено, а середина ночи позволяют обойтись без толп шатающихся подростков. К тому же высота никогда не входила в перечень моих страхов и нашему восхождению на четырёхметровую площадку мешают разве что мои каблуки.
Предлагаешь мне отсюда сброситься? невесело хмыкает Андрей, смотря вниз. С горя.
Предлагаю тебе меня поймать, вызывающе отзываюсь я и шагаю к обрыву. Спиной вперёд. На шпильках, одна из которых проваливается в никуда, но, готовая к этому, я не теряю равновесие.
Рехнулась?! Всерьёз злится он.
Может быть. А мне весело. Настолько, что хочется смеяться и совершать глупости. У тебя будет время это выяснить. Если поймаешь.
Алиса, отойди от края!
Зачем? Я улыбаюсь, глядя как Андрей в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние. Не дёргает, а осторожно обнимает, делая шаг вглубь площадки. Я знаю, что ты рядом. Что удержишь. Так задай мне вопрос ещё раз. Спроси, жалею ли я, что согласилась стать твоей женой.
И как, жалеешь? В его сжатых губах, нахмуренных бровях и взгляде появляется что-то жёсткое, но я списываю это на разыгравшееся воображение.
Чёрта с два!
Утро начинается с будильника. И аромата кофе с нотками ванили и корицы.
К такому утру я могу привыкнуть, сонно улыбаюсь я Андрею, заходящему в спальню с большой кружкой в руке.
Привыкай, милостиво разрешает он и садится на край кровати. У тебя есть планы на выходные?
Подозреваю, что сейчас появятся. Держа кружку двумя руками, я с наслаждением вдыхаю кофейный аромат.
Это просто чудо какое-то! Сколько раз я ни пробовала, у меня никогда не получалось сварить вкусный кофе, а Андрей делает это по наитию. Как-то он даже меня учил, для чайников раскладывая весь процесс по секундам. Итогом стали две чашки кофе один изумительный, другой отвратный.
Пришлю на почту, а пока вставай.
В каком смысле пришлю?! Отставив кружку, я возмущённо откидываю одеяло.
Алиса, время! Многозначительно постучав по наручным часам, он уходит и мне приходится ускорить сборы.
И всё-таки что ты задумал? Да, с терпением у меня тоже сложности, но Андрей лишь улыбается в ответ. Андрей!
Тебе понравится.
А если нет? спрашиваю я уже у своей машины.
Тогда можешь оставить себе свою фамилию. Пока я осознаю ответ, Андрей быстро целует меня, садится за руль и уезжает.
Фамилию, значит?
Дорога до «Саркани» хорошо прочищает мозги. За эти двадцать минут я успеваю придумать достойную месть, включающую свечи, наручники, завязанные глаза и его неудовлетворение. План выходит интересным, но вылетает из головы стоит Алле зайти в мой кабинет через полчаса после открытия.
Алиса Константиновна. Я думала, она до понедельника не появится мне на глаза. У нас инспекция.
Какая ещё инспекция?
Пожарная, хмыкает Алла. Только что пришли и бродят по магазину. Требуют вас и открыть арендный зал.
А чем их ты не устраиваешь? Моё искреннее недоумение встречается с её растерянностью. Серьёзно, на какой чёрт мне управляющая, если с каждым чихом она бегает ко мне?!
Я не знаю, правда, но они просят вас. Настойчиво просят.
Иду, с тяжёлым вздохом поднявшись, краем глаза я вижу пришедшее от Андрея письмо, но уже не до него. Сам виноват, надо было говорить сразу, а не начинать играть в «Что? Где? Когда?»
Полтора часа спустя я ненавижу инспекторов, пожарные требования и весь МЧС скопом.
Это просто просто Яростно хлопнув дверью кабинета, я едва не оставляю Аллу со сломанным носом. Бред! Господи, какой же бред!
Алиса Константиновна
Какого хр Где огнетушители?! рявкаю я, садясь за стол и зло щёлкая мышью.
Так вчера увезли на перезарядку, Илья Петрович сегодня должен был привезти, но отпросился у него с вечера что-то с желудком.
У нас что, продавцов мало? Так сложно было отпустить того же Карежина?
Бесит. Бесит. Бесит! Вдвойне бесит виноватое молчание Аллы. Как же, она же опять «не подумала»!
Почему коробки с книгами не отгрузили на склад? Очередная претензия и снова виновато опущенные глаза. Что, тоже Илья Петрович должен был и не вышел?!
Он уже два дня обещал разложить последнюю партию и всё руки не доходили, переступив с ноги на ногу, теряется Алла.
Твою же мать! Работнички!
То есть дёргать парней, чтобы закинуть товар на верхние полки вы можете. Господи, как бы их не убить-то всех? А попросить их перенести короба хотя бы на склад это слишком сложно?
Алиса Константиновна, я
Вы, Алла, плохо работаете! Припечатываю я, и она вскидывается, на долю секунды позволив мне увидеть не вину, а вполне себе жизнеспособную ярость. Не может быть, чтобы Аллу хоть что-то, наконец, пробило! Мне страшно думать о том, что было бы, если бы я сидела не здесь, а, например, на Ломоносова. Ни от магазина, ни от зала не осталось бы даже брошюрок!
Вуаля! Она снова не меня не смотрит, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не бросить в неё карандашом. Чтобы привести в чувство. А какой перспективной Алла казалась на собеседовании! И куда делся весь тот огонь и искреннее желание работать за каких-то два года?
Позовите мне Карежина.
Успокоиться, надо просто успокоиться. Хрен с ним со штрафом, не обеднею, а вот непрофессионализм откровенно бесит. Можно подумать Алла сама не могла взять кого-то из парней и съездить за этими долбанными огнетушителями. И разгрести завалы в подсобных коридорах. Видите ли, они загромождают эвакуационные выходы!
К которым, кстати, нет положенных планов.
Ладно, допустим с планами накосячила я, банально забыв их заказать после перепланировки магазина почти двухлетней давности. Но на чёрта мне управляющие в каждом из филиалов, если они даже банальные противопожарные меры не могут проверить?! И поставить распродажные масляные краски в отдел канцтоваров, а не рядом с отделом «Искусство»! А то горят же
Звонок стационарного телефона оказывается как всегда не вовремя я только прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, как пронзительный дзинь вклинивается в подобие медитации. И что-то мне подсказывает, что ничего хорошего мне там не скажут. В открытую дверь заходит Женя и я жестом предлагаю ему садиться.
Слушаю.
Алиса Константиновна, это Анна с Малышева, у нас тут
Пожарные, констатирую я.
Так вас предупреждали? она заметно расслабляется. Хорошо, что так, а то мы успели испугаться.
Не предупреждали. Я озадаченно потираю переносицу, чувствуя взгляд Карежина. Анна, у вас что-то нашли?
О, нет! злорадно радуется управляющая Малышевским филиалом. Были очень недовольны, но подписали акт и ушли.
Вот! Вот как надо работать!
Спасибо! искренне отзываюсь я. Вы меня порадовали.
А я порадую её премией в конце месяца.
Вы бы видели их лица, хмыкает Анна. Они до самого выхода оборачивались, надеялись за что-то зацепиться, она на мгновение замолкает. Алиса Константиновна, это ведь не плановая проверка?
Глава 8
Не плановая, мрачно подтверждаю я, гадая кому не угодила.
Что же, задумчиво тянет Анна, значит, буду внимательнее.
И очень облегчите мне этим жизнь, честно признаюсь я ей и прощаюсь.
Странно. Всякое бывало, но так, чтобы инспектировали разом везде? Это впервые. Да, книжные можно назвать зоной повышенного риска, но официально это не закреплено, и мы попадаем под общий регламент инспекций. Собственно поэтому я не ждала их раньше, чем через год. На почту приходят ещё четыре письма от остальных управляющих да что происходит вообще?!