Анализ смотра невест в этой книге, оговорим сразу, прежде всего подкрепляет последнюю точку зрения. Таким образом, данная книга входит в один ряд с исследованиями Эдварда Кинана, Нэнси Шилдс Коллманн, Валери Кивельсон, Дэниела Роулэнда, Дональда Островски, Джорджа Вейкхардта и других авторов, иногда называемых структурной или антропологической школой, но сейчас больше известных под отцеубийственным названием, полученным от Маршалла По27, «гарвардская школа»28. Тем не менее названная так школа29 анализирует, как, согласно формулировке Кивельсон, «монарх правит, советуясь с боярами и приближенными, и тем самым вынужден принимать решения, ориентируясь на традиции, обычаи, благочестие и даже закон и наслаждаясь при этом высоким уровнем легитимности в глазах своих подданных»30. Эта школа больше всего обязана своими взглядами новаторской работе Веселовского и теоретическим уточнениям, сделанным Эдвардом Кинаном и развитым далее «кембриджскими клонами Кинана» (отсюда и название «гарвардская школа»)31. Возможно, это направление стало наиболее продуктивным из многих моделей власти в Московии за последние несколько десятилетий, оказав влияние даже на работы, не принадлежащие к антропологической школе или не фокусирующиеся на теме политических браков32.
Гарвардская школа многое сказала о политических браках и монархической власти, но меньше о женитьбах правителей, а о смотрах невест практически ничего. Однако если правда, что женитьба это «нарушение равновесия» и «социальные волнения», как писал известный антрополог и фольклорист Арнольд ван Геннеп33, то женитьба, вызывающая наибольшие волнения, это женитьба правителя. Его брак, а иногда и браки его родственников и родственниц были стержнем всей политической системы с ее становления в 1450‐х годах, а политическая система, включая смотры невест, была создана с целью минимизировать это «нарушение равновесия» среди боярских родов при дворе. Поэтому удивительно, что гарвардская школа подошла к вопросу о монархической власти с другой позиции: изучая политические браки представителей боярских родов, но не царей. В настоящем исследовании проблема переосмысляется с более интуитивной точки зрения: мы сосредоточимся на одном браке, который скреплял все прочие, на браке царя. Такое переосмысление проблемы подводит нас непосредственно к смотру невест.
Источники
Смотры невест и их роль в политической культуре Московии могут быть воссозданы на основе четырех групп источников, многие из которых не опубликованы и хранятся в архивах: описания царских свадеб, официальная документация о смотрах невест, иностранные записки и нарративные источники. Наиболее важный источник по смотрам невест и брачной политике официальные свадебные документы, составлявшиеся дьяками в великокняжеской канцелярии, а затем в Посольском приказе. Примерно с 1495 года дьяки в канцелярии начинают детально описывать все династические свадьбы. Наиболее важные документы, созданные канцелярией, свадебные разряды (т. е. росписи), которые содержали перечни имен придворных и других служащих, принимавших почетное участие в царской свадьбе, а также свадебные чины (т. е. церемониалы), описывающие сам ритуал: шествия, пиры, свадебные бани, обмен дарами, тексты речей, иные события, происходившие в течение трех и более дней празднеств. Эти два источника были связаны имена, обозначенные в разрядах, были включены в описания ритуалов, приводимые в церемониалах (чинах), но использовались в разных целях. В то время как чины служили официальным описанием свадьбы и одновременно инструкцией по ее проведению, разряды служили увековечению участия конкретных бояр и других придворных. Разряды были также теми документами, которые писцы, действуя как свадебные организаторы в Московии, держали в руках, расставляя придворных по их позициям во время разных церемоний и проверяя наличие каждого участника на своем месте. В добавление к этим официальным документам писцы производили целый ряд сопутствующей документации, столь необходимой для нашего исследования: перечни даров, которыми обменивались на свадьбе, описи приданого, различные записки и указания по проведению церемонии. Сохранились свадебные чины и разряды для 24 церемоний с 1500 по 1682 год34. Большинство этих источников оригинальные рукописи, некоторые из них сохранились также в виде черновиков с несколькими ранними копиями. Основная часть этих материалов остается неопубликованной.
В отличие от царских свадеб, смотры невест, по всей видимости, так официально не документировались: нет чина, описывающего ритуализированный осмотр невест, хотя могла быть роспись (разряд) кандидаток, чтобы бояре и их жены могли сличать имена и лица, следить за их нахождением и делами. Мы говорим «могла быть», потому что почти за два столетия проведения смотров есть только один сохранившийся список невест тот, когда Алексей Михайлович искал себе вторую жену в 16691670 годах. Легко представить, почему не сохранились перечни невест. Царь и его советники, включая и новоприобретенных родственников со стороны невесты, могли не желать сохранения записей о возможном ином выборе царя записей, ослабляющих уверенность, что сделанный царем выбор был неизбежен и одобрен свыше. Кроме того, легко представить, как быстро угасал интерес к смотру невест после того, как царь делал свой выбор, все внимание и энергия писцов переключались на составление свадебного разряда и корректировку свадебной церемонии (чина). Эти документы воспринимались при дворе как жизненно важные, поскольку запечатлевали для потомков, кто присутствовал на свадебной церемонии и принимал в ней участие и, таким образом, кто снискал честь и чью службу оценили.
Вопреки недостатку в отдельных письменных источниках, касающихся смотра невест, историчность этого обычая в Московии хорошо представлена. Смотры невест упоминаются в свадебных разрядах, однако еще важнее небольшие, но целостные собрания канцелярских документов, связанных с поиском царской невесты. Этот важный и уникальный материал включает в себя записки (так называемые памяти), инструкции (указные грамоты) и другие бумаги по поводу поиска невест, перечни придворных, посланных на поиски в разных направлениях, списки подарков, предназначенных для «финалисток» отбора, а также, в одном случае, результаты расследования происхождения и описание внешности потенциальной невесты для юного Ивана IV35. Из этой сокровищницы источников мы узнаем историю смотра невест, которая резко контрастирует с тем, как данный обычай понимали ранее.
История обряда обрастает плотью благодаря многочисленным и ярким запискам иностранных путешественников, которым было что рассказать о смотрах невест. Эти путешественники по большей части дипломаты, но также и торговцы, наемники, мореплаватели и церковники посещали Московию и записали увиденное, создав тем самым наиболее живые и полезные описания механизма смотра невест. Их записки рассказывают нам, как этот обычай появился в Московии, кем были кандидатки, как происходил отбор и даже какие политические игры стояли за обрядом. Разумеется, не существует безупречно аккуратного описания от объективного наблюдателя: авторы неизбежно смотрели на окружающую действительность через призму своей культуры и опыта, многие из них в своих отчетах склонялись к мнению, что Московия «грубое и варварское царство». И тем не менее эти отчеты иностранцев содержат сведения, которые значительно дополняют каркас истории, представленный отечественными источниками. Эти богатые, пусть иногда и неоднозначные, отчеты широко используются в настоящей книге.