Почему ты смеёшься? улыбаюсь, пытаясь высвободиться и обнять его. Почему ты такой дурак?
Он смеётся ещё громче.
Мы можем быть простыми и глупыми только наедине друг с другом, когда нас не видят слуги. В остальное время я переполнена грацией и сдержанностью, а Унгал строг и немногословен. В такие редкие моменты ощущаю себя совсем юной и свободной. Это наша крошечная тайна, что в душе мы маленькие дети, которые любят дурачиться и без повода хохотать. Мы ведь не статуи, в нас есть жизнь, как и во всех остальных. Не хочу больше становиться камнем, не хочу потерять Унгала. Иногда меня пугают мысли о том, что он для такой, как я, лишь капля в море, один из множества камней перед шумным морем в обществе всех остальных. Моя жизнь, долгая и тягучая. Она будет наполненная не только разными лицами, но и временами, эпохами, мирами, которые сменяют друг друга бесконечно. Так я думала до момента, когда поняла, что бессмертие мне не грозит.
Ты такая красивая, неожиданно выдаёт муж.
Что? растерянно воскликнула, заливаясь краской. С чего это ты вдруг?
Прости, что говорю это так редко, Унгал касается моего лица теплой ладонью. Иногда мне кажется, что совсем тебя не достоин.
Не говори так хмурюсь.
Но потом вспоминаю, какой я потрясающий, и начинаю завидовать уже тебе, без тени улыбки произносит, перебив. Даже не знаю, кто из нас в такие моменты лучше.
Я улыбаюсь и толкаю его в грудь.
Мы смеёмся, и меня переполняет свет. Так всё прекрасно рядом с ним, легко и просто, как лист бумаги или сухой знойной воздух, в котором теряется влага и колышется горизонт. Да, данный мир кажется мне простым и понятным, лишь Унгал вечная загадка, та часть этого места, которая всегда дарит покой и счастье.
Пусть я и нахожусь не там, где должна, но не могу сказать, что мне плохо. Это далеко не так. Меня никто не заставляет чувствовать себя особенной. С недавних пор я просто-напросто слилась с окружающими, стала частью чего-то незнакомого раньше, простого, заурядного. Во мне теперь существуют две Бирели. Одна бесконечно сильно хочет вернуться в обитель, к своему отцу, в место, где стены до сих пор хранят мамин смех, где она может чувствовать себя собой и не ощущать вину. А другая Бирель счастлива на этой твердой, постоянной земле, где появились на свет её дети, где она была обручена и принята, как родная в земное племя.
***
Самбор! воскликнула я, найдя его в нашей с Унгалом спальне с камнем памяти в руках. Что ты делаешь?
Он резко бросил мерцающий камень на постель и хотел сбежать, но я остановила сына, окутав нас туманом. Самбор зло смотрел по сторонам, понимая, что не сможет сбежать.
Тогда ему было уже восемь лет. Он начал показывать характер и ссориться уже со мной, с отцом. Вечно проказничал, всячески пытался показать, что кроме Волибора есть ещё и он. А я всегда удивлялась. Разве мы мало уделяли ему внимания? Мало играли или разговаривали? Совсем нет. Унгал часто брал его с собой в город, который ещё совсем недавно был крохотной деревенькой, на охоту и к озеру. Со мной сын проводил каждый вечер, спящего я относила его в кровать. Конечно, рядом всегда был Волибор, но как же могло быть иначе? Возможно, что на тот момент проблема была не во мне.
Маленький Самбор уже в детстве обладал теми самыми качествами, которые я ценила в Унгале. Он не был конфликтным, не умел сильно обижаться и понимал, что если одна из дорог к цели закрыта, значит, есть другие. Никогда я не допускала мыслей о том, что мои дети обычные, как болотные жители. В каждом из них были посеяны зерна, дары, которые они унаследовали от меня, как от дитя бога болот.
И что это значит? улыбаюсь. Что за молчанки, любимый?
Он не был напуган, скорее злился от осознания, что его план сорван. Забавно, что он был тем, кто не вызывает жалости в моменты неудачи. Это важно. И я прекрасно понимала, от кого это у него. Старший сын выделялся всем тем, что когда-то давно подавила, замкнула и спрятала в себе я, пытаясь не вызвать у окружающих гнев, расстройство, обиды.
Что ты делал, Самбор? повторила я, пока туман поглощал нас всё больше.
Хотел посмотреть, откуда взялся Вол, и отправить его обратно! быстро и обиженно выпалил сын, отвернувшись.
Я ахнула и прикрыла улыбку ладонью. Какой же он ещё маленький.
Пришлось много читать и часто проводить время в городе. Я мечтала быть хорошей матерью. Мне не хватало мудрости, но знания других дали многое для понимания. Вскоре с детьми мы стали друзьями и проводили почти всё время вместе, кроме моментов, когда Унгал забирал мальчишек. Самбор уже в десять был воином. Сильным, с острым умом и тактическим мышлением. В десять лет уже вовсю по-детски командовал отцом в кабинете. Однако Волибор его абсолютная противоположность. Спокойный и нерешительный, он создавал впечатление ребёнка старше своего возраста и был одарён моей белоснежной кожей, любил посмеяться над собой и другими. Но при этом они с братом стали прекрасно ладить и даже часто убегали из замка вдвоём, обретая общие приключения. Нам с мужем оставалось лишь любоваться и переживать уже о жителях города, который вечно страдал от их шалостей. Мои опасения не оправдались, и я была рада этому.
Однажды увидела его. Увидела Воронвэ в отражении озера. Он смотрел на меня высокомерно и строго, словно чего-то ждал. Проглотив злость, я поклонилась и ушла, оставив водную гладь нетронутой. Хотя кулаки наполнились яростью. Хотелось взять один из камней и с криком бросить, целясь во взгляд, наполненный неуважением и жалостью ко мне. Но я понимала, что камень скорее достигнет дна, чем верховного бога. Он не смеет так поступать со мной. Я хоть и изгнана из обители, но продолжаю оставаться божеством. А значит, имею право требовать к себе уважение.
Моё сердце смягчилось, прониклось этим миром. Даже те люди у моря сейчас вызывали лишь любопытство, желание помочь. Я много думала о том, что происходит на континенте. Спустя десять лет болотная гора разрослась и ежедневно развивалась, со своими правилами, обычаями, постепенно став частью этой земли. Мне было не с кем поговорить о родном доме, даже Унгал не знал, что наш дом далёк от этого места. Кажется, что и я частично забыла. Мои дети называли домом то место, где родились, и даже если это лишь петля из обители, мир вокруг уже часть их. Смогу ли уйти одна? Я бессмертна. Мои дети и внуки будут жить дольше обычных людей, но рано или поздно всё равно умрут. Как бы я их ни любила смерть настигнет каждого, а мне придётся наблюдать за этим.
Сидя в раздумьях высоко на балконе одной из башен замка, я наблюдала за суетливой жизнью у подножия горы. Никто не знает, но их благополучие и мир родились в момент моего прихода на эту землю. Должны ли они это знать? Не уверена. Их король Унгал У-Танг. А я хочу быть в его тени. До определённого времени. До того самого момента, когда миропорядок изменится и во мне будут нуждаться также сильно, как в воздухе.
Сейчас я лишь наблюдаю и получаю удовольствие от того, что было создано мной, моей семьёй. Тогда, когда всё было в настоящем времени, я действительно считала, что всё вокруг это лишь условия. Мне казалось, что этот мир моя комната с игрушками и ни о чём не беспокоилась. Всё это из-за того, что не ценила и не представляла, что могу потерять что-то. Мне никогда не был дорог кто-то кроме родителей, и по этому я не придавала много значения Болотной горе, её жителям. Это были дорогие игрушки, которыми было позволено играть. Но всё изменилась в мгновение. Однажды я просто на просто осознала, что в моих детях течёт кровь, в их телах бьются хрупкие сердца и они нуждаются во мне. Они меня любили.
Это Журри, тихо произношу, лёжа в постели без сил после родов.