Твое Величество, лорд Эохайн усмехнулся, успокаивающе похлопав принцессу ладонью по предплечью. Мне тоже кажется, что ты слегка, э-э-э, погорячился. Никого из горных не женишь насильно, это совершенно дурная затея! И будто ты сам забыл, каким ты был лет этак пятьдесят назад!
Я не собирался никого насильно никуда тащить, буркнул король.
А мне, папа, показалось совершенно иначе!
Ты даже не дослушала, Айду! Ну как не стыдно! лорд Мааркан снова начал раздражаться Как девчонка строптивая! Ну что за дочерей мне боги послали?
Отличных дочерей, лорд Эохайн пожал плечами. Наследник и должен быть таким своя голова на плечах, сила духа, решительность чем ты недоволен, король Леон? Я на твоем месте рад был бы, обе они совершенно замечательные будущие королевы. К слову, твоя дочь права ты и сам еще рано, в общем, поднял эту тему. Не сетуй попусту, и Айду, и Кира совершенно замечательные дети, надеюсь, мои младшие вырастут такими же решительными и не лезущими за словом в карман хотя они за словом-то и сейчас не особо куда-то лезут! лорд-советник улыбнулся.
Король вынужденно ответил на улыбку, вздохнул.
Ладно боги с вами. Айду, может, хотя бы перед первым министром извинишься?
Кальбар тихо шепнул королю «не стоило», но тот лишь удивленно покосился на него.
За что? Айду высоко вскинула брови. За то, что сказала, что не пойду за него? Нет, пап, это лишнее. Извиняться за каждый отказ у меня язык отсохнет, честное слово. К тому же лорд Д'Ошелл и так прекрасно знал мой ответ. И я не понимаю, на что он рассчитывал, услышав мое мнение по этому вопросу не далее, как одну полную луну назад.
Закончив эту изысканную тираду, принцесса, наконец, обернулась к Кальбару:
Кальбар, я не знаю, да и знать не особо желаю, ты ли подал отцу такую мысль, или он сам родил это гениальное решение но я настоятельно прошу тебя оставить попытки прибрать меня к рукам. Я ценю тебя как политика и соратника, но, во-первых, замуж я в ближайшее время не собираюсь вообще ни за кого, а во-вторых я действительно думала, мы давно решили этот вопрос. А если кто-то считает, что не решили я вон к лорду Эохайну в замок уеду с бессрочным визитом. С просьбой не пропускать ко мне никого! тут она обратилась к горному:
Вы же не откажете мне в такой просьбе, лорд?
Разумеется, леди Мааркан, я буду рад вас принять! тот лишь развел руками. Да и не только я, смею вас уверить! Моя жена и дочери будут счастливы просто!
Вот и славно. Я полагаю, на этом вопрос закрыт, а мне пора идти! Айду испытующе глянула на отца. Тот кивнул, и девушка покинула зал.
Король же с советниками остались перешли к обсуждению какого-то не столь противоречивого вопроса.
Кальбар все это время едва сдерживал кипящие в нем эмоции, внешне оставаясь невозмутимым. Сейчас он остро ненавидел всю восточногаэльскую клановую систему с этой их круговой порукой, с преклонением перед личной волей и древними, как сама земля, понятиями чести. И с практически отсутствующим разделением веса слов мужчины или женщины высокого рода. И остро понимал: для всех трех прочих кланов Айду их будущая королева, а он сам всего лишь внезапно набравший влияние незнакомец. Чужак, как есть чужак.
Эохайн, Ардэйх, Конрэй три клана, что встанут за плечом клана Мааркан так или иначе. Ни к кому другому корона с самого возникновения гаэльского государства не могла уйти только эти четыре семейства. «Горная Кровь», будь она проклята!
Кальбар вздохнул и приказал себе успокоиться. При чем тут, собственно, клановая система, которая старше любого из гаэльцев на выбор если Айду его не то что не любит, а уже почти ненавидит? Кажется, эта попытка короля склонить гордое сердце своей дочери к силамарскому политику только ухудшила ситуацию. Принцесса с самого начала была более чем холодна к нему, и дело вовсе не в том, что тогда сам Кальбар был приблудным наемным убийцей без прошлого и будущего. Ее вовсе не это интересует героическое прошлое и блистательное будущее у него сейчас есть, и что? А до этой победы, когда каждый день для любого из их компании мог стать последним и тогда благосклонность и симпатию Айду дарила ничуть не менее зависшим в пустоте никчемным оборванцам этому волчонку-северянину, например!
Кальбар предпочел не вспоминать, что никчемный оборванец-волчонок оказался, во-первых, аргшетроном, а во-вторых, сейчас это конунг сильного, хоть и немногочисленного, народа.
Хоть мир с ног на голову переверни Айду Кальбара полюбить даже не пыталась. Ей было хорошо и так. В минуты раздражения Кальбар думал, что эта холодная и надменная женщина вообще никого не способна любить ей может быть удобно чье-то общество, ей может кто-то нравиться или не нравиться но любить? Разве что только себя. «Ведьма», с неожиданной ненавистью подумал он. Слово это словно по своей воле родилось в его мыслях так, что Кальбар вздрогнул он неожиданности. Первый министр снова одернул себя. Надо думать, что могло бы заставить изменить Айду свои взгляды на ситуацию, а не беситься попусту. Надо думать время еще пока есть.
Закончив текущие дела, Кальбар отправился к себе следовало привести мысли в порядок.
Правда, по пути до личных покоев его успели неоднократно изловить но длительного личного участия ни в чем от Первого Министра не требовалось. Впрочем, Кальбару его частая востребованность другими членами Совета не досаждала в конце концов, он сам именно этого и хотел всегда. Ну а поговорить с господами О'Лирри и О'Грэнн, что в числе прочих пожелали его общества, было даже приятно. В отличие от заносчивой горной знати, их аналог с восточногаэльских равнин казался ему куда как более приятной компанией. Тем более на этих двоих сам Кальбар рассчитывал, как на ближайших соратников. К слову взаимно. Талврин О'Грэнн, энергичный и деятельный, изрядно высоко ценил Кальбара, а молодой, и оттого несколько нерешительный Марх О'Лирри видел в них обоих поддержку и надежных союзников, если не сказать более опытных товарищей и друзей.
Марх выглядел чем-то обеспокоенным, и, внимательно взглянув и на Кальбара, Талврин наконец выдал:
Что-то неудачный день. Что ни лицо, которое я рад видеть то печать заботы. Что приключилось, господин министр?
Текущие дела, развел Кальбар руками, чуть улыбнувшись. Сами знаете, покой сейчас только во сне навещает, да и то
Верно, кивнул Марх. Молодой лорд-равнинник, казалось, не спал кряду несколько ночей.
Ну а у вас, дорогой друг, что приключилось? Кальбар это заметил тоже.
Да все то же, вздохнул тот. Зима уже, считай, закончилась, а Гончие с южных предгорий словно и не думают убираться восвояси. Я же говорил расплодится тварей с этим самым возросшим почитанием Зора! Ну да всем что это наши земли прямо под носом у зверья окажутся! Накануне вот снова терпеть не могу оборотней. Житья никакого нету просто.
А что, моим советом вы все еще не воспользовались? уточнил Кальбар, удивленно вскинув брови.
Воспользовался, как же. Правда, долго пришлось искать, кто бы взялся за такой заказ пришлось триста раз объяснить, кто я и зачем оно мне нужно! Вы только подумайте, этот старик-алхимик мне еще попенял, что подсунуть наживку, чтобы потом легче было расправиться, хищникам, планомерно уничтожающим мою лучшую скотину, это-де недостойно! Марх страдальчески поморщился, припоминаю подозрительно-брюзгливое лицо алхимика и его «послушайте, я не хочу потерять свой единственный хлеб! Чем сиятельного не устраивает обычный вариант? Зачем усиливать магией?»
А ты что? оживился Талврин. Его, казалось, неудачи молодого друга трогали, как свои собственные.
Ну что? Сказал, что эти твари у меня уже в трех поместьях скот погрызли, я не собираюсь тратить сотни тысяч корон на найм дополнительной охраны с серебром. Тем более что и с серебром к твари надо подойти на расстояние удара оружием. А кто ж подпустит?