Ну, а я об этом еще не успел подумать. Хочу, всё-таки, остаться русским земным человеком. Ведь я же никогда никем не командовал, почти никогда, никого, ни к чему не принуждал, разве что иногда, для их же пользы. И не сильно. Кстати, на Земле-то я ничем не наследил, чтобы было на пользу поискам этого когнитивно-сильнейшего. Всё, что опубликовано, это голимая физика, электронные технологии. Философская рукопись вообще никуда не годится, только в топку. Какой проект мне тут возглавлять??? Не понимаю и не догадываюсь. Хотя Может мне тут придется из местного, или какого другого людского материала Утопию стоить? Так я не задумывал никаких Утопий.
Послеобеденное чтение было уже не таким желанным. Пришлось мобилизовать волю и вчитываться в фундаментальные свойства взаимодействий, соглашаться и сомневаться с интерпретациями математических выкладок. Физика элементарных частиц, как и положено, была настолько не элементарной, что он поспешил вернуться во взаимодействия и упирался в формулы до ужина и после, пока не услышал из постели требовательное «Му-у-р-р-р!»
Жизнь наладилась сразу, от завтрака до позднего обеда беседы и совместное самообразование, короткая прогулка по природе или по лабиринтам рабочих зон. После обеда индивидуальное самообразование. После ужина пришлось включаться в «общественную жизнь» время прогулок всего населения планетоида. На поверхности, откуда ни возьмись появлялись одиночки, пары, группы. Очевидно, все жили на нижних уровнях. Очень редко обитатели подходили друг к другу, но всегда здоровались, приветствовались, обменивались улыбками. Никаких дел, никаких обсуждений только людей посмотреть, да себя показать. Одинокий домик и его обитатели вызвали сдержанный интерес, особенно у советских исторических персонажей. В первый же прогулочный вечер мимо прошествовали почти все, от Ленина до Суслова. Ни полслова, улыбнулись, раскланялись Только на третий день появился грустный Сталин, подошёл и протянул руку: «Я в курсе, что ветер истории еще не смёл». И не смогли отказать, ответили на рукопожатие этим грустным глазам.
Я страшно рад вас здесь видеть. Страшно стыдно, после всего, что вы обо мне прочитали, и страшно рад. Ни в чем не оправдываюсь, только скажу, что и земная жизнь гораздо сложнее, чем о ней пишут литераторы и историки. Мы, команда социалистов, так и не дождались, когда из вашего домика поступят запросы на исторические темы. Вы всё в фундаментальных основах, наверное. Физики! Тем не менее, уверяю вас, вам придется работать с земными людьми. Как не знаю. Но иначе никак. И без нас никак. Значит, поработаем вместе. Значит, будем друзьями.
Внезапный «спич» исторического гиганта их не столько ошеломил, сколько смутил. Так просто обесценилось знание истории. Так просто изменилось их отношение к истории. К «мусору истории». Появилось желание немедленно вглядеться в её драматическое течение, войти в сопереживание с эпохами. Но уже не сегодня, впереди еще час прогулки. Прогулки принято совершать до легкой усталости, часа два по заботливо построенной волнисто-бугристой поверхности среди ботанических недоразумений. С того вечера их внимание к земной истории стало очень пристальным. Но стало совершенно очевидно, что все немыслимые ранее свидетельства, все аналитические материалы, заботливо подготовленные для них персонально, не создают полной картины, которую можно было бы признать чистой исторической истиной. И дело не в писателях. Дело в читателях. Читателям никак не удавалось отказаться от собственных человеческих оценок событий и персонажей. Как и от подозрений, что писателям тоже этого не удалось. При этом предлагались разные способы исследования истории: первый, заведомо долгий и многотрудный, это самим выбирать и изучать записи мыслеобразов бесчисленного количества людей-свидетелей. Первый же опыт на этом пути привел к созерцанию такого злодейства, что весь способ был отброшен, как невыносимый. Второй способ предлагал выбирать исторический материал по произвольно выбранным критериям. Запросили секретные материалы разведок относительно Российской Империи за первые двадцать лет двадцатого века. С первых же страниц выплеснулось море сомнения документы настолько противоречили друг другу и, зачастую, здравому смыслу, что почувствовалось совершенно безнадежным выцедить из них хоть каплю правды. Третий способ, это собственноручная аналитика живых свидетелей эпохи. Обширная, прекрасно систематизированная библиотека. Углубились чуть, и вот: «Товарная мотивация российских крестьян от 1861-го по 1930-ый годы по всем местностям Российской империи и СССР». Авторы, потрясающе: Александр II (Николаевич) Романов, Джон Мейнард Кейнс, Кондратьев Николай Дмитриевич и Косыгин Алексей Николаевич. Кто бы сомневался, что такому коллективу авторов есть что сказать по теме! Смещаем поиск в вопросы права, выбираем авторов Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович: «Правосознание и этика системообразующих социальных групп советского общества». («Мне сверху видно всё, ты так и знай!!!») Через три-четыре дня проснулось подозрение, или интуитивная подсказка, что весь предложенный материал подталкивает всей своей массой к отказу от изучения.
К третьей неделе «студенчества» навалилось неотвратимое ожидание больших перемен. И в какое-то доброе утро на экране коммуникатора, после вежливого «тук-тук», возник Люцифер:
Доброе утро! Извините за беспокойство. Анна Федоровна, мы хотим похитить у вас вашего супруга. Дела зовут! Мы его займем до обеда
Та-а-ак! Кажется, началось! Здравствуйте! Вань, ты готов?
Как юный пионер всегда готов к труду и подвигам! Вы меня проводите, или мне положиться на интуицию? С искренне бодростью.
Интуиция вам уже говорит, что достаточно войти в лифт и вы прибудете по назначению. Тем не менее, отправимся вместе такие дела. Переоденемся на месте, можете оставаться в том, в чем есть.
Пришлось немного подождать в тамбуре, пока появится кабинка с Люцифером. После теплого приветствия и рукопожатия:
В гости к Богу не бывает опозданий? с намеком на Высоцкого.
Не бывает Вы еще не догадываетесь, насколько верно сказал Владимир Семенович. Но у него интуиция больного человека. Интоксикация. Кстати, нам ехать долго, и мы успеем наговориться. Мне надо вас предупредить. Начну с того, что я сам инопланетянин для вас. И те двое, которых вы видели на второй день, тоже инопланетяне. Все мы трое с разных планет. Практически не отличаемся от людей потому как специально антропоморфированы. Все пережили опыт смерти. Посмертно мобилизованы на этот планетоид с полным личным желанием и согласием. У вас не спрашивали личного согласия быть здесь? Так его лучше вас знают. Нас таких здесь, «не-землян», около десяти тысяч. Мы все разного возраста, наша троица и Бог миллиардолетние, остальные от сотен тысяч до сотен ваших земных лет. Некоторые из нас отбывают на другие планетоиды, в другие миры, в другие проекты. Некоторые прибывают. Как вы знаете, этот планетоид чисто земной проект. Сравнительно молодой. На Земле панспермическая природа жизни. Естественная эволюция занимает на четыре порядка больший срок. А так Бог и сорок сотрудников. И я среди них. Имя моё не Люцифер, и я не падший ангел. Но в легенде есть доля правды, я всегда был дерзок и горазд на собственные эксперименты. Зато у меня почти самый большой негативный опыт. Больше только у Бога. Мой физический возраст больше миллиарда лет. Те сорок, так называемых ангелов, которые из начала проекта, все еще здесь. И вот мы когда-то начали вносить в стерильный океан, лишь слегка загрязненный примитивной органикой, геномы разных форм жизни. Ожидаемо разрослась углеводородная. Естественно, мы не наблюдали процесс, как у вас говорят, в реальном масштабе времени. Сейчас я вам скажу то, чего вам еще не приходило в голову. Разумная жизнь биологических объектов возможна не только в биологической форме. Странно, да? Есть еще искусственная форма жизни разума в виде устойчивого плазменного объекта. Возможно любой разумный биологический объект переформатировать в плазмоид, для которого реальность становится сильно другой. С одной стороны, можно мгновенно решить столетние задачи, а с другой стороны ничего не стоит подождать пару-тройку миллиардов лет. Так же возможно обратное переформатирование. Мой биологический стаж всего-то лет тысяч сто, а плазмоидный сами понимаете