Едва еще глаз зацепился за слова «пятое измерение», возникло «смутное сомнение» И терзало до конца страницы. Вместо клика мышкой решил поэкспериментировать, мазнул листающим движением пальца по экрану. Получилось! Страница послушно скользнула влево и открылось Открылось потрясение. Такое ему не приходило. Сознание бунтовало: это же бред дешевых фантазёров! Это невозможно вообразить! Тем не менее за этим весь авторитет надсистемы. И решение парадокса асимметрии. Итак, измерение «in-sub». Двумерное и однонаправленное. В одном квантовом пространстве, в одном квантовом времени мир и антимир, он же пространство «in » и пространство « sub». Совершенно изолированные для всех известных на Земле взаимодействий, но связанные c шестым. Шестое взаимодействие (сходим по ссылке) ответственно за выбор четырьмя взаимодействиями возмутиться солитоном, или анти-солитоном. «in » и « sub» не зеркальны, имеют собственную форму и историю.
Прилёг, собрался с мыслями. Вспоминал, осмысливал. Привел прочитанное к своему убожеству. Экран-компьютер оказался прост и удобен. Не увидел никаких кнопок, просто ткнул пальцем в экран и всё, привычное окно, папочки по голубому фону. В самой середине экрана симпатичный гибрид кабана и кота держит в когте-копытцах папочку «666» «С юмором тут всё в порядке!» С юмора и начал. В этой папке фоном надпись. «666 не число зверя. Это число свободы человека от Бога. Познавший его суть, сам станет одесную Бога.» На картинке старичок, вида Мичурина, с нимбом, показывает правой рукой на мускулистого гиганта с продавленной облаком формул головой, придурковатым от счастья лицом и глазами в разные стороны. Гигант тоже с нимбом, в котором летают насекомые. Художник-графист здесь сильный психолог. От его картинок столько веселого позитива, что хочется просто смотреть и никуда не спешить. Папочки называются «6 измерений пространства-времени» (ну, допустим), «6 взаимодействий» (во как, а у нас всего четыре), «6 элементарных частиц (у нас гораздо больше, а вот стабильных меньше). Начал, вопреки привычке, с первого, с «6-ти измерений». Вглядывался в математику, вчитывался в комментарии и интерпретации Звоночки-рюмочки. Ни голода, ни жажды. И ничего не болит, что же «умерла так умерла!» А вот и последний звоночек к последней рюмкище-стакану. На экране дама, которая отвечает за здоровье. Молча жест-команда: «Спать!» Экран гаснет. Спать, так спать. Устал.
Как здорово просыпаться здоровым человеком! Сделать из глубокого сладкого сна первый сознательный шаг: «Пора!». Почувствовать тело, напряженное в паху и желание помочиться, увидеть свет сквозь веки, услышать шум в ушах. Второй сознательный шаг: «Подъём!!!» Сесть в кровати и ме-е-едленно открыть глаза. Полумрак. Светает. Скорей в туалет Как трудно помочиться напряженным органом! Душ. Не спеша, свежей и бодрящей температуры. Нет ни мыла, ни шампуней, вообще ничего, кроме огромного полотенца. Впрочем, должна быть ага вот она! Кнопочка с пиктограммой, изображающей пено-шарики. Попал надо было закрыть глаза. Мыло, оно и в раю мыло Долго ли, коротко ли сегодня снился сон, до сих пор не забытый. Их жилище, причудливая смесь его родного дома, квартиры и дачки, вся семья в счастливом сборе. Родная вся из себя радостная и деловая. Доча, вздернутой головой и попкой, обтянутой джинсами, демонстрирует пренебрежение мирской суетой, «альпинистка моя, скалолазка!». А они с женой и сынулей вытаскивают из-под мебели, из углов, какие-то пыльные коробки с хламом, и за дверью сбрасывают их в отвес скалы, в сильнейший прибой голубого моря. Счастье можно почувствовать только во сне, такое безудержное и безмятежное. Наверное, для этого надо уснуть, избавившись от всего земного хлама, и во сне остаться наедине с любимыми.
Взгляд из-под полотенца всплывает стол, прямо из пола поднимается уже сервированный. Резануло по душе кувшин. Её любимый кувшин! Кофейник, чашки чужие. Какие-то блюда, накрытые по-ресторанному Две чашки!!! Неужели??? И её голос от двери: «Готов?» Ирония и нетерпение Дверь распахивается и вбегает она! Повисает на шее, впивается в губы с жадностью вампира, слезы ручьем И сразу Любовь! Такая, что «перья полетели»! Ага, и «пепел толстым слоем на ковре» это, конечно, слишком! Но любимая, с пунцовым лицом, смеётся:
Милый! Здоровье здесь огромная проблема! Его слишком много! Я тебя заждалась! Я так тебя заждалась!
Прижаться снова телом к телу, и. банально задремать. Он же еще не сказал ей и пол слова, и, между поцелуями, нежнейшими поцелуями «по-французски», самое «важное»:
Ты до какого времени помнишь «там»?
До первого укола
Так долго терпела, я же видел, как тебе было больно!
Больно, это не то слово. Нет такого слова. Наверное, это была живая смерть. Последние дни я жила, нет наверное, я горела смертью. Ни тобой, ни детьми
А я быстро. Телом, по крайней мере
Я знаю. Я все видела отсюда, ага как бы сверху. Все заранее зная. Даже почти не сопереживала, как чужое кино. Кстати, на самом деле, ты не сгорел. Сосед, наверное, тоже «пробила» интуиция, пришел в гости и посмотрел в окно. Выломал раму, потушил, вытащил твою бездыханную тушку. Ох, как ему досталось от подлеца-следователя! Чуть не посадили, доча отстояла, взятку дала. Деловая!
Как много подлости там развелось!
Дети там Потом будут здесь. Рано или поздно. Это наша привилегия. Твоя привилегия. Кстати, от сына у нас будет внук. Его родит та чеченка, она сейчас живет на конспиративной квартире ГРУ на Кипре, потом её должны переправить не то на БАМ, не то во Владивосток, где ей и внуку предстоит жить долго. Сын может попасть в американскую тюрьму на большой срок, или, что равновероятно, взорваться с грузом контрабандного оружия на корабле. ЦРУ отгрузит взрывчатку в Ливан, пластид, наверное, но что-то пойдет не так. Наш Лёша, он там грек по имени Алексис, как раз и будет контролировать такие контейнеры. Если контейнеры дойдут до Ливана, его арестуют американцы, уже сейчас известно, что он убил в плену двух американских офицеров. А если не дойдут, то они взорвались в океане. С Лёшей. Вот такая вилка прогнозов.
Если корабль взорвется, его одного вытащат, или весь экипаж?
Ты еще не знаешь никого с Земли не вытаскивают. Просто копируют в живом виде и хранят запись копии, которую делают за мгновения до смерти. А потом воспроизводят с точностью до атома и ремонтируют по необходимости. Копировать и воспроизводить могут даже целые города, что и не раз делалось потом их воспроизводили на других планетах. И что?! Мы так долго будем валяться голые, потные и вонючие?! Я кушать хочу! Я кофе хочу! и делает рукой замысловатый жест, как колдунья из фэнтезийного фильма. Загудела вентиляция, потянуло сквозняком. На удивленный взгляд: Потом научишься! И в душ.
Под душем любились снова. Не удержались. И не пытались. Как подростки упругие, сильные и жадные друг до друга. Изможденные и распаренные, голыми попами на белых креслах за столом завтрак, проглоченный незаметно. А потом, под кофе и напиток из кувшина разговоры, разговоры Кажется началось: за секунды до услышанного в голове возникал смутный образ, отчетливо формирующийся в момент последнего слова. Вот только звучание слов так ласкало и завораживало, так сладок голос что ему эти образы? Даже приятное дополнение.
Наверное ты уже догадался («Ага!»), что воспроизводить живых людей нельзя, когда один здесь, а другой там. Резонанс процессов, синхронизирующих мышление. Получаются два шизофреника. Все равно, что убить. Фактически это смерть личности. Нет, об этом потом. Давай о нас. Или обо мне. Ты же «там» был так увлечен своей электроникой, что семья была для тебя только чуть больше, чем ночная жизнь. Н-да, какое замысловатое, даже двусмысленное выражение И не правильное. Правильно будет сказать, что ты был выпущен из семьи в электронику на очень длинном поводке для великих дел на славу и пользу семьи. И на моё личное тщеславие. И на моё личное любопытство. Ты не обращал внимания на мою работу, «подумаешь, редакция РЖ!», но все твои работы всегда оказывались на моем столе. Я же физик по образованию. И почти отличница. И я даже плакала от счастья, когда твои работы были особенно хороши!