ИЕШУА. Господин, то, что ты говоришь, невозможно!
ГОСПОДИН (с улыбкой). Еще как возможно. Большинство начальников, требуя от народа отказаться от веры в спасителя, безбожниками не будут. Они не будут верить в спасителя, но при этом сохранят веру в своего Бога.
ГОСПОДИН поднимает правую руку вверх, призывая ИЕШУА к молчанию, и поднимает глаза к небу. Наступает пауза. Она длится несколько секунд, в течение которых ГОСПОДИН стоит неподвижно с застывшим взглядом, устремленным в небо. Через несколько секунд его взгляд снова падает на ИЕШУА. Взгляд ГОСПОДИНА заставляет ИЕШУА отшатнуться, но он сохраняет самообладание и выдерживает его, а ГОСПОДИН, медленно повернув голову, смотрит в зал, потом снова медленно поворачивается к ИЕШУА.
ГОСПОДИН. Да, все верно! Я видел это! Это случится в одном огромном царстве, в котором произойдет страшное бедствие братоубийственная война. Ее назовут гражданской. Начальники победителей в той войне принудят покоренный ими народ стать атеистами и забыть того, кто своей смертью указал им путь к спасению. Атеисты будут преследовать, а порой и уничтожать всех тех, кто не захотел стать атеистом, даже если им такое просто покажется
ИЕШУА. Это ужасно! Но почему начальники победителей сделают это?
ГОСПОДИН. Разные будут суждения, почему они это сделали Но никто не рискнет высказывать эти суждения публично, перед другими людьми. И даже много лет спустя после того, как людей перестанут обязывать быть атеистами, новые начальники народа того большого царства примут закон, по которому судьи будут строго наказывать дерзнувших высказать эти суждения публично.
ИЕШУА (с удивлением). Но почему?
ГОСПОДИН (нехотя). Потому что все эти суждения будут истинны и так или иначе будут связаны с представителями твоего народа теми самыми начальниками победителей в братоубийственной войне.
ИЕШУА. Но но они уже будут в далеком прошлом.
ГОСПОДИН (усмехаясь). Они в прошлом, а их прошлое в настоящем того большого царства. И наказание за публичное высказывание мнений будет серьезным.
ИЕШУА. Что, неужели их будут побивать камнями?
ГОСПОДИН (смеется). Что? Камнями? Нет, конечно! Тогда уже не будет применяться это бесчеловечное наказание. Дерзнувших высказать свое мнение о том, почему начальники победителей сделали покоренный народ атеистами, суды будут признавать смутьянами, разжигателями национальной и религиозной розни, вражды между людьми и ненависти к отдельным группам людей. Это будет клеймо клеймо не позора, нет, но отчуждения
ИЕШУА. Неужели им будут ставить клеймо на теле, как скоту?
ГОСПОДИН (снисходительно усмехается). Нет, это клеймо не будут ставить на теле дерзнувшего высказаться. Как бы тебе это объяснить Понимаешь, это будет клеймо, отметина но в сознании окружающих его людей, оно всегда будет напоминать им, что с общение и дружба с этим дерзким человеком не одобряется властями, и если они будут с ним общаться, то сами попадут под подозрение властей А в том великом царстве подозрение властей будет равносильно смерти Жить хотят все. Даже те, кто предает друга и свою идею
ИЕШУА. И с ним никто не будет общаться!? Он будет как прокаженный?
ГОСПОДИН. Ну, нет, конечно! Общаться-то с ним все равно будут, но таких смельчаков будет очень и очень мало, потому что этот народ, как никакой другой, после той братоубийственной войны, будет бояться своих властей примерно так, как рабы боятся сейчас своих хозяев Да, юноша! Этот народ никого и ничего не будет бояться, кроме своих властей
ИЕШУА. Странный народ И власти в том царстве странные. (Подумав.) Разве можно запретить народу знать истину, даже законом?
ГОСПОДИН. Оказывается, можно. Видишь ли, юноша, история всякого народа, впрочем, как и история человечества, это, прежде всего, история его сознания, история понимания им самых разных, порой примитивных, я бы даже вослед за греками сказал, элементарных вещей Даже власти, поставленные самим народом властвовать над ним, ничего так тщательно не скрывают от своего народа, как правду о своем прошлом и его настоящем И власти того царства не исключение: они всегда будут против того, чтобы народ знал правду о начальниках победителей и их прислужниках. Они предпишут своему народу, что его обязанность верить своим начальникам
ИЕШУА. И что же власти станут делать, чтобы скрыть от народа правду?
ГОСПОДИН. Грехи и преступления начальников победителей в братоубийственной войне они взвалят на одного покойного царя, сделав его, таким образом, великим преступником, а начальников победителей в братоубийственной войне, его жертвами О, юноша, это будет самая великая ложь во всей человеческой истории!
ИЕШУА. И народ в нее поверит?
ГОСПОДИН. Конечно. Разве можно не поверить столь грандиозной и бессовестной лжи?! Но этот народ очень силен задним умом. Он сначала поверит, но потом засомневается и захочет узнать правду.
ИЕШУА. И что, узнает?
ГОСПОДИН. Узнает, но не всю.
ИЕШУА. Но почему не всю?
ГОСПОДИН (встает вполоборота к ИЕШУА, смотрит в зрительный зал, говорит отстраненно, точно самому себе). «Почему» его любимый вопрос, а каждый ответ, полученный на него, приближает человека к истине. Видно, не зря Бог отметил юношу своим перстом. (Обращается к юноше.) Я отвечу на твой вопрос. Потому что этому будут препятствовать потомки начальников, победивших в братоубийственной войне, и люди одной крови с умершими к тому времени начальниками победителей
ИЕШУА. То есть, эти потомки и однокровники будут препятствовать людям в узнавании правды, они будут желать, чтобы люди жили, не помня добра?
ГОСПОДИН (горестно). Да, юноша, так будет.
ИЕШУА. А что же действующие начальники народа?
ГОСПОДИН. Начальники народа будут их поддерживать, хотя и напишут в своем главном законе, что народу уже можно веровать не только в них
ИЕШУА. И что же, так будет всегда?
ГОСПОДИН. Нет, не всегда. Придет время, и власти вынуждены будут не просто объявить на словах, но по-настоящему дать народу право верить не только в своих начальников. Они назовут это свободой совести. Народ снова обретет своего спасителя, и начнет восстанавливать заброшенные и порушенные по указанию начальников победителей свои многочисленные храмы, в которых он до братоубийственной войны славил своего спасителя и поклонялся ему.
ИЕШУА. А долго ли тому народу власти предписывали не помнить своего спасителя?
ГОСПОДИН. Долго. Почти сто лет. Четыре поколения.
ИЕШУА. Но как же мог выжить тот народ, если его четыре поколения жили, не помня добра?
ГОСПОДИН (пожав плечами). Ты же сам назвал этот народ странным Это, действительно, загадочный народ. Он выйдет из славян. Так будет называться общность народов, в которой будет много племен. (Помолчав.) А выжил этот странный народ без многих храмов своих и без веры своей потому, что у него был тот, на кого начальники победителей в той братоубийственной войне погрузили все свои грехи и преступления и еще, наверное, потому, что у этого народа, как ни у какого другого народа на Земле, велика любовь к своей Родине и ее свободе
ИЕШУА задумывается и долго смотрит куда-то вдаль. ГОСПОДИН пристально разглядывает юношу.
ИЕШУА. Господин, а откуда тебе все это известно? Ты рассказываешь так, словно ты был свидетелем всего, о чем говоришь
ГОСПОДИН. Мне известно не только это. Я свидетель того, что происходит в будущем Я знаю то, что другие никогда не узнают
ИЕШУА (удивленно). Тебе известно будущее?
ГОСПОДИН (грустно). Известно (Далее с улыбкой.) Я знаю, что будет в очень далеком будущем. И только что я рассказал тебе малую толику из далекого-далекого будущего. И ты мне поверил, потому что я сказал тебе правду Ты ведь нисколько не усомнился в моем рассказе?