Жизнь населения стала еще более тяжелой и полной неуверенности. Сейчас, в годину испытаний, все
вспомнили своих мелких незначительных божков, и всяк человек молился о собственном спасении.
Были выставлены бочонки с крепким вином. Офицеры принялись криками понуждать солдат к действию.
– Стройся к бою! – неслось над войсками Дикого Континента, теснящимися на южном бе-регу реки. Крикам вторили условные сигналы рожков. Был отдан
приказ немедленно атаковать Истуриачу и взять город штурмом, пока войска юга не подошли на помощь поселенцам. Уже через несколько минут части
стрелков в маршевом порядке принялись переходить по мосту на другой берег, не обращая внимания на картечь со стороны города.
Среди солдат Кампаннлата попадались целые семейства. Мужчины с ружьями шли вместе с женщинами с котелками; женщины вели маленьких детей, что
выглядело уже совсем тревож-но. Воинственное звяканье штыков смешивалось с бряканьем котелков и жестяной посуды – позже точно так же к крикам
детей прибавятся стоны раненых. Под ногами хрустела жухлая тра-ва и кости.
Молящиеся устремились в битву вместе с тем, кто ранее презрел чтение молитв. Миг на-стал. Ряды сплотились. Войска готовы были драться. В этот
день все страшились умереть, но как сама жизнь была дана им по счастливой случайности, так счастливый случай мог спасти эту жизнь. Удача и
хитрость, таким был девиз.
Тем временем войско с севера ускорило свое продвижение на юг. Это была армия, вымуш-трованная сурово, без жалости, ее офицерам хорошо платили, а
солдаты были отлично обучены. Трубили трубы, барабаны отбивали ритм, повинуясь которому ноги несли войска вперед. Над головами солдат
полоскались флаги и штандарты народов Сиборнала.
Шли войска из Лорая и Брибахра; племена Каркампана и малоразвитые обитатели Верхне-го Хазиза, которые имели обычай закупоривать в походе все
отверстия своего тела, чтобы злые духи не сумели в них проникнуть; воины-священники из Шивенинка; косматые горцы из Кай-Джувека и многие другие
полки из Ускутошка. Все войска были под твердой рукой темно-ликого архиепископа-военачальника, прославленного Девита Аспераманки,
олицетворявшего в своем звании и церковь, и государство.
Среди полков людей шагали и фагоры – выносливые, молчаливые, мрачные, выстроенные побатальонно, облаченные в кожаные доспехи, вооруженные
огнестрельным оружием.
Всего в сиборнальском войске насчитывалось одиннадцать тысяч людей и фагоров. Армия пришла из самого Сиборнала, преодолев широкую степь, смятым
ковром лежащую перед входом на материк Кампаннлат. По приказу из Аскитоша армии следовало защитить то, что осталось от цепочки поселений
сиборнальцев, и нанести несколько сильных ударов в глубь территории старинного южного неприятеля; для этой цели были выделены строго отмеренные
человеческие ресурсы, дополненные артиллерией.
Армия собиралась в поход в течение целого малого года. Несмотря на то, что Сиборнал представлял собой самую сплоченную силу в мире, внутри
правящей системы все равно сущест-вовали неувязки, между нациями и народами еще сохранялась вражда, на высшем уровне пле-лись интриги.
Нерешительность дала себя знать даже при выборе верховного военачальника. Прежде чем выбор остановился на Аспераманке, было рассмотрено и
отвергнуто – как говорили некоторые, самим олигархом – несколько кандидатур отличных офицеров. Тем временем сибор-нальские поселения, которые
должна была отстоять и спасти армия, падали под ударами панно-вальцев одно за другим.
Стены Истуриачи и авангард сиборнальских войск разделяла еще целая миля, когда первая волна панновальской пехоты устремилась в атаку.