Он достает из кармана брюк стопку купюр и кладет ее рядом с пиджаком.
Это вам. Сейчас вам нужно проехать с нами, Танечка. Таковы распоряжения Василия Юрьевича.
Куда проехать? едва ворочая языком от волнения, спрашиваю я.
К нему домой.
Хорошо, киваю я, как болванчик. Я только переоденусь.
Я делаю неуверенный шажок в сторону комнаты. Я живу на третьем этаже, и, если связать все имеющиеся простыни, можно попытаться спуститься по ним во двор. Я, конечно, жуткая трусиха, но, когда на кону собственные органы, можно и переступить, знаете ли, через некоторые фобии.
Наверное, план побега отражается у меня на лице, потому что бородач крепко хватает меня за руку.
Не надо переодеваться, Татьяна. Вы и так прекрасно выглядите.
Кстати, да, говорит тот, что за старшего, Веня. Вы, женщины, вечно собираетесь по два часа. А Василий Юрьевич у нас человек занятой и ждать не любит.
Но я же я показываю руками на пижаму. Она у меня шелковая, довольно легкомысленная майка и короткие шорты. Я же не одета.
Веня поддевает с полочки у двери связку ключей.
От квартиры?
Ага.
Он вкладывает ключи мне в руку:
Запирайте и поехали.
Взгляд у него такой зловещий, что, кажется, лучше не возражать. И я не возражаю нацепив шлепанцы, запираю родную однушку на два замка.
Умница! хвалит Веня, а его товарищ хватает меня под руку и тащит к лестнице.
Мы выходим во двор. Мужчины подводят меня к черному джипу с тонированными стеклами. На улице, как назло, не души.
У меня трясутся поджилки. Господи, меня похищают, а я не знаю, что предпринять! А все из-за того, что с детства берегу свои трепетную нервную систему и не смотрю криминальную хронику. А надо ее смотреть, Таня, надо!
Бородач заталкивает меня на заднее сидение джипа и садится рядом. Веня устраивается за рулем. В машине пахнет кожей и чем-то терпким. Я вжимаюсь в сиденье и пытаюсь не умереть от страха.
Вас, надеюсь, не укачивает? сердито уточняет Веня, поглядывая на меня в зеркальце заднего вида. Я только салон помыл.
Я мотаю головой. Веня достает откуда-то большой черный пакет, протягивает мне.
Держите.
Душа улетает в пятки.
На голову надеть? сглотнув, уточняю я.
Чего? Веня как будто удивляется. Не, это на случай, если вас все же укачает.
А! Ладно. Я раскладываю пакет на коленях, нервно разглаживаю целлофан.
Меня ни капли не утешает то, что мне разрешают смотреть на дорогу. В кино это плохой знак: тот, кто много знает, бандитам не нужен.
Мы выезжаем из моего микрорайона и движемся в сторону выезда из города. Я живу на окраине, так что где-то минут через десять пути многоэтажки за окном машины сменяются маленькими домиками. Веня еще ни капли не стесняется нарушать скоростной режим, летит так, что у меня в ушах свистит.
После того, как мы пару раз чуть не врезаемся в другие машины, я зажмуриваюсь. Старательно пытаюсь вспомнить какую-нибудь молитву, но в голову лезут исключительно матерные стихи Есенина. Приходится бормотать про себя именно их, чтобы сохранить спокойствие.
Через десять минут я с удивлением понимаю, что автомобиль паркуется.
Приехали! радостно говорит Веня.
Открыв глаза, я обнаруживаю, что мы въехали во двор аляповатого особняка с колоннами и бронзовыми львами у крыльца.
Бородач вываливается из машины и выдергивает из нее меня, придирчиво оглядывает.
Волосы ей поправь, подсказывает Веня, когда тоже выбирается из авто.
Бородач приглаживает мои волосы, одергивает на мне шорты.
Вроде нормально все, говорит он удовлетворенно, а потом толкает меня в спину. Шагай.
Мы поднимаемся на крыльцо. Там нас уже ждет какой-то сухонький старичок миролюбивого вида. Он распахивает для нас дверь и широким жестом предлагает войти.
Здравствуйте! бормочу я на автомате (родители с детства твердили мне, что со старшими нужно быть вежливой).
Старичок не отвечает, смотрит на меня удивленно. Наверное, не привык к тому, что заложницы подают голос.
Михалыч, а где хозяин? спрашивает у него Веня.
В гостиной, отвечает тот.
Я оступаюсь, неудачно подворачиваю ногу. Все из-за шлепанцев: они у меня на небольшой платформе. Идти теперь немного больно, но мне не дают прийти в себя.
Тычками в спину бородач заставляет меня пройти холл и двинуться по коридору. Мы идем мимо вереницы одинаковых дверей, доходим, кажется, до пятой, и только потом мои сопровождающие останавливаются.
Давай ты рапортуй, говорит Веня бородачу.
Чего это сразу я? огрызает тот. Твоя очередь.
Вообще-то, я в прошлый раз отчитывался, так что теперь ты должен.
Ага, конечно! Я до этого, между прочим, два раза подряд докладывал бурчит бородач. Так что и с тебя два раза.
Я смотрю на них открыв рот. Их будто подменили, вместо суровых амбалов передо мной два нашкодивших детсадовца, которые боятся получить втык от воспитательницы.
Бандиты замечают мой интерес и тут же меняются в лице, снова становятся деловыми и серьезными.
Веня делает глубокий вдох и, пару раз стукнув в дверь согнутым пальцем, ее распахивает.
Комната за дверью довольно уютная. Пол ее устилает пушистый белый ковер, вдоль одной из стен стоит стеллаж с книгами. Посреди комнаты расположен диван, а перед ним маленький столик. На диване, положив ноги на столик, сидит мужчина в майке и рваных джинсах. В руке он сжимает стакан с чем-то золотисто-коричневым.
Когда мы вваливаемся в комнату, на лице мужчины проступает удивление. Он довольно долго пялится на меня, а потом становится ужасно раздраженным, спрашивает:
Кто это?
Специалист, блеющим тоном отвечает Веня.
Мужчина смотрит на него с укоризной.
Ты уверен?
А я говорил тебе, тихо ворчит бородач, испепеляя Веню взглядом.
Веня бухает свою клешню мне на плечо. Она у него такая тяжелая, что у меня даже колени подгибаются.
Василий Юрьевич, она это, говорит Веня. Я все проверил.
Мужчина в джинсах снова смотрит на меня. В глазах его откровенная неприязнь и недоверие. Я помалкиваю раздумываю, чего бы такого ляпнуть, чтобы отпустили.
Ты Татьяна Кольцова? наконец спрашивает мужчина в джинсах. По всей видимости, он и есть хозяин особняка, тот самый Василий Кузнецов, о котором мне говорили по телефону. Ты специалист по пиару?
Да, отвечаю я. А что, не похоже?
Он снова окидывает меня хмурым взглядом, а потом цедит:
Я, конечно, не часто с пиарщиками общаюсь, но ты как-то на девочку по вызову больше похожа. Могла бы и поприличней одеться, знаешь ли, когда едешь на встречу с серьезным человеком.
На меня накатывает возмущение.
А вы, собственно, кто такой? спрашиваю я, скинув руку Вени и выкатив грудь колесом. По какому праву, вы меня похитили?
Похитил? Глаза Кузнецова широко распахиваются. Он переводит взгляд на моих сопровождающих, смотрит с упреком. Его люди синхронно вжимают головы в плечи.
Никого мы не похищали, торопливо возражает Веня. Привезли, как было обговорено. Доставили в лучшем виде.
В лучшем виде? Мне даже переодеться не дали! восклицаю я и невольно топаю ногой. Я, между прочим, в пижаме.
В пижаме? Кузнецов опять начинает меня разглядывать, как какой-нибудь экспонат, ему вдруг становится очень весело. То есть ты вот в этом спишь? Прикольно. А покрутись немного, я хочу посмотреть, как там сзади.
Что?
Он делает рукой вращательное движение, нетерпеливо так:
Покрутись.
Я прямо обалдеваю от такой наглости, скрещиваю руки на груди.
Может, вам еще и сплясать тут?
А ты можешь? На его лице появляется довольно похотливое выражение. Ну давай.
Не собираюсь я вам плясать! восклицаю я. Вы совсем, что ли?
Он морщится:
Ой, не надо, пожалуйста, так кричать. Терпеть не могу, когда женщины кричат. Не хочешь танцевать не надо. Я вообще позвал тебя к себе не для танцев, а чтобы прояснить некоторые детали нашего сотрудничества.