ЭсПи мог поклясться, что на лице Томаса сейчас отразилась странная эмоция, какую может изобразить только он, но жаль, что шатен не мог разглядеть в этой тьме чёткого очертания, хотя он не ошибся Томас раскрыл рот в немом возгласе, брови то ползли наверх, то слегка хмурились и вся эта смена происходила с космической скоростью.
Но я всё-таки проверю, тихо сказал юноша, несмотря на вышесказанные слова ЭсПи. Он, конечно, действительно немного насторожился, услышав такое, но всё же тяга к доказательствам, правде и справедливости оказалась превыше всего. Поэтому он достал телефон, включил фонарик, предварительно заслонив пальцами большой луч, и начал водить по комнате тонкой струйкой света.
Видишь? Ничего не происходит, в шутливо надменном тоне сказал Томас.
Ага, а что если они просто ушли?
Хотелось бы, вздохнул Том, тут же расстроившись, что его идея прогорела. Чёрт, тогда действительно не понятно, реагируют они или нет.
Еще идеи будут? с сарказмом произнес шатен и скрестил руки на груди, но Томас промолчал.
ЭсПи вновь угнездился на своем кресле и закрыл глаза, вслушиваясь в расстроенные вздохи парнишки, которые порядком начали раздражать. Отдохнуть бы, собрать мысли в кучу, рассортировать их по полочкам, а тут сопение и адская тишина что может быть хуже? Шатен постарался не замечать этих звуков, сосредоточился на мыслях, как вдруг.
Чувак, а если возбужденно начал Томас и подался вперед.
Ну что еще? вымученно перебил его ЭсПи и приоткрыл один глаз.
Что если мы попробуем разобрать завал? Постараемся тихо.
ЭсПи глядел на Томаса так, будто перед ним не Том, а безумный ученый, предлагающий сделать из дерьма оружие массового поражения.
Тихо, значит? ЭсПи угукнул. Как мышки, да? Аккуратно перетащим мебель, оторвем доски с окон. Но, главное, тихо! он прислонил палец к губам и широко улыбнулся. Томми, ты меня удивляешь.
Теперь пришла очередь Томаса кривить лицо от непонимания слов друга.
Чё ты ржешь-то? развел руками юноша. Есть другой выход, более пассивный. В таком случае ничего делать не надо, только ждать, когда частота сама выпихнет тебя из этого мира, парнишка махнул рукой, имитируя шлепок.
По его повышенному тону ЭсПи понял, что его реакция обидела парнишку. Действительно, юноша переживает, старается что-то придумать, а ЭсПи в своей манере пытается показать все недостатки предложенных идей.
Послушай, смягчился шатен, давай подумаем об этом завтра. Даже если мы решим разобрать этот завал сейчас, сил у нас нет. Ты выглядишь отвратно: уставший, глаза безумные Да мне в одном помещении страшно с тобой находиться. Отдохни и дай мне отдохнуть, а завтра разберемся.
Томас ничего не ответил, вместо этого он уселся в кресло, что стояло рядом, и закрыл глаза. Усталость все-таки взяла верх, и юноша почти сразу уснул, запрокинув голову назад.
***
Настало утро, хотя в темном мире это утром не назовешь. Темнота навечно поглотила этот другой мир, и теперь только по своим биологическим часам можно понять, когда наступило долгожданное (но долгожданное ли?) утро. Обстановка не сменилась: тишина и мрак. Спать в кресле было крайне неудобно: спина затекла, все тело болело. ЭсПи попытался изменить положение, но только выругался, поняв, что резкими движениями сделал себе только хуже. Спать тут же расхотелось, и настроение было ни к черту. Рядом с ним, в соседнем кресле, сопел Томас. Тот каким-то чудесным образом умудрился свернуться калачиком на жестком кресле и сладко уснуть. ЭсПи даже позавидовал такому умению, но долго завидовать не пришлось. Шатен толкнул Томаса в бок, и тот почти сразу проснулся, морщась от боли в шее.
Затекла?
А то, прокряхтел парнишка и наклонил голову то в одну, то в другую сторону, растирая рукой шею. Зачем разбудил?
Надо попробовать разобрать завал, ЭсПи сделал паузу. Главное, сделать это тихо.
От услышанного Томас буквально просиял. Ему так не хотелось сидеть в темной частоте на старом замшевом кресле и ждать чуда, когда частота вернет их в нормальный мир.
Ребята начали разбирать завал, стараясь делать это максимально тихо, а следовательно они вытаскивали чуть ли не по одной дощечке, словно играя в дженгу после кого башня обвалится, тот и проиграл. Только вот жаль, что это совсем не дженга, и играют они буквально не на жизнь, а насмерть если не морки их сожрут, то есть вероятность, что всё обвалится полностью и придавит их тела. Желательно, чтобы ни то, ни другое с ними не произошло.
Естественно, совсем тихо растаскивать всё не получалось, то кусок какого-нибудь бетона шмякнется, то прогнившая доска не вовремя разломится пополам и из башни выпадет что-то лишнее прямо на пол, то Томас в очередной раз споткнется о какую-нибудь штуковину (или даже свою ногу) и несдержанно громко выругается, а ЭсПи несдержанно громко в ответ на него наедет.
Давай на чистоту: мы тут шумим так, что были бы тут соседи, они бы уже давно вызвали полицию Будь те тоже тут, устало выдохнул Томас, бросая кусок фанеры в сторону, инстинктивно насторожившись из-за изданного ею глухого стука.
Или всё же эти твари поумнели и ждут, когда мы разберём завал, чтобы стать для них лёгкой добычей на ужин. Или завтрак. Spelar ingen roll!1 быстро проговорил ЭсПи, раздраженно выплюнув последнюю фразу.
Чё?
Говорю, без разницы. Без разницы какой приём пищи у них будет они нас сожрут, и всё тут.
Но мы уже почти добрались до окна, Томас махнул рукой, указывая за спину. Осталось буквально отодрать оттуда доски и вылезти наружу.
Резонно, подтвердил ЭсПи и выдохнул, протерев лоб тыльной стороной ладони. Что ж, найди рюкзаки с оружием, если они остались и в общем тащи сюда всё, что сможешь найти из того, что мы собирали ранее. Я уберу доски с окна.
Томас кивнул и вышел в коридор, вспомнив, что один рюкзак точно должен быть где-то там, но частично обваленные доски и бетон не сразу дали его обнаружить Томасу пришлось некоторое время повозиться, чтобы вытащить из небольшого завала рюкзак.
Тем временем ЭсПи, вооружившись своими руками и какой-то железкой, которая была найдена где-то в завале, подошёл к окну.
Железяка была своеобразным рычагом, чтобы отодрать доски ЭсПи молился, чтобы те были достаточно прогнившие, чтобы гвозди, вбитые в них, не сильно сопротивлялись.
ЭсПи успешно отодрал одну из досок, что с треском поломалась, и приступил было ко второй, снова просовывая железку в щель, как вдруг доски разлетелись в щепки.
Томас был на пути в комнату со словами чувак, как в следующее же мгновение услышал, как ЭсПи крикнул:
Беги!
Томас, чертыхнувшись, чуть не навернулся, подбежав к дверному проему комнаты, где увидел, как морк пробил доски с другой стороны, видимо услышав шум изнутри, и наполовину своего тела проник в комнату, и схватил ЭсПи за плечо двумя лапами, проникая отвратительными склизкими и острыми, как лезвие, когтями под кожу, пытаясь притянуть добычу к себе.
Томас спохватился, собравшись бросить рюкзак с оружием и помочь другу, но ЭсПи, заметив, что тот собирается делать, сквозь жгучую пронзительную боль, продолжил кричать и параллельно вырываться из хватки твари, отбиваясь от ее зубов второй неповрежденной рукой:
Вниз! Вниз! В подвал! Быстрее! Он не один, Томас! ЭсПи заметил, как еще четыре лапы пытаются протиснуться и схватить его.
Сверху начала сыпаться штукатурка, предвещая скорый обвал, теперь уже тотальный.
Доверься мне! Беги! Железная ручка в полу! взревел ЭсПи.
Когда ЭсПи просит довериться, значит он точно знает, что делает это Томас уже давно усвоил, поэтому он сбежал вниз по лестнице и нашел ручку, поднимая ее. Томас спустился вниз по деревянным ступенькам, вкопанным в землю, скинул рюкзак и поднялся на пару ступенек выше не оставлять же люк открытым.