Остальные территории находятся на голодном пайке, и люди там едва сводят концы с концами. От Юкатана до
Рио-Гранде разбросано несколько тысяч мелких поселений, похожих на ваш городок. Война их почти не коснулась, но развал экономики и
транспортных систем отрезал людей от мира. Выжили те, кто вернулся к сельскому хозяйству и обеспечил себя собственными ресурсами. Многим из
них угрожают хорошо вооруженные банды, и некоторым городам приходится содержать свои армии. Сначала мы помогали им всем, чем могли. И у
правительства хватило бы средств на дальнейшие поставки. Однако мы свернули субсидии, оставив несчастных на произвол судьбы.
В комнате воцарилась тишина. И только в камине весело потрескивали дрова.
— Но почему это происходит? — спросил Джонсон.
— Потому что по всей стране начались убийства мутантов, и правительство не может сдержать эту вспышку социальной истерии. Однако история
показала, что при угрозе извне поселения забывают о внутренних раздорах и тогда начинают ценить каждого человека — мутант он или не мутант.
При виде врага люди вдруг понимают, что им невыгодно проводить дискриминацию своих сограждан, поскольку для работы и сражений нужна каждая
пара рук. Да, мы оставили города без поддержки. Но люди перестали устраивать погромы. И мутантов все чаще принимают в общество.
Джонсон мрачно откашлялся. Ему не понравились слова столичного гостя — в некотором роде они звучали как оскорбление.
— Если вы уже поели, джентльмены, мы могли бы перейти в гостиную, — холодно произнес он.
До войны этот дом принадлежал зажиточной семье, но время прошлось по нему своими жерновами. На голых стенах виднелись грязные подтеки, пол
трещал, а старая покосившаяся мебель несла на себе следы неумелой починки. Единственной хорошей вещью было резное кресло. Темпл замер,
завороженно разглядывая бесподобное произведение искусств.
— Какое мастерство, — прошептал он.
— Это сделал наш одноглазый Билл, — немного успокоившись, ответил Джонсон. — Тоже мути... На вид настоящий циклоп, но с деревом ладит, как
Бог.
Темпл предложил ему сигарету, и враждебность мэра тут же рассеялась. Он с благоговением принял подарок.
— Господи! Табак! — прошептал растроганный хозяин. — Я не видел его лет десять или двенадцать. Впрочем, тогда мне всучили какую-то дрянь.
— Боюсь, нам до сих пор не удалось добиться довоенного качества, — с улыбкой ответил Темпл.
Он повернулся к Колли, который робко сидел в углу.
— Мы прилетели за вами, мистер Коллингвуд. Юноша покраснел от смущения и усилием воли заставил себя заглянуть в глаза Темпла.
— Зачем? — спросил он.
— Это долгая история, — ответил чиновник. — Мы хотели бы взять вас в Тейлор... в столицу.
— О-го-го...
— Если вы только сами захотите, — поспешно добавил Темпл.
— Но...
— Послушайте, мистер Коллингвуд, мне говорили о вас как о мутанте с удивительными способностями.
— Нет, это неправда, — забормотал Колли, нервно сжимая дрожащие руки. — Я просто бегаю быстрее других... прыгаю довольно высоко и, если
надо, задерживаю дыхание. Вот и все.
— Этого достаточно! У вас нет проблем со здоровьем? Вы ничем не больны?
Колли промолчал, и вместо него ответил Джонсон:
— С ним все в порядке. Ему повезло.
— Зря вы считаете это удачей, — с усмешкой произнес Темпл. — Около семидесяти пяти процентов новорожденных, в том или ином отношении,
являются мутантами, и, хотя радиоактивность постепенно уменьшается, процент таких рождений растет, а не идет на убыль.