Я прибежал на автобусную остановку где-то в половине двенадцатого, и тут же выяснил еще одну неприятную для своего будущего существования деталь. В нужном мне направлении ходил всего один автобус, и, видимо, ввиду крайней малозаселенности данного направления, отправлялся от стабильно через каждые четыре часа, начиная с восьми утра. По-быстрому прикинув, сколько времени мне придется прождать ближайший автобус, я решил, что пять километров не расстояние, и я не слишком перенапрягусь, если разок пройду их пешком. Утешая себя этим, а также тем, что пешие прогулки полезны для здоровья, я направил свои стопы к заветной цели.
Я пересек мост, отделяющий автобусное кольцо от всего остального мира, и обогнув церковь с примостившимся к ней рынком, углубился в район, состоящий в основном из древних, дореволюционных построек. Тем самым я намеревался срезать крюк, который делает дорога, прежде чем устремиться прочь из города. В детстве мы часто устраивали здесь свои игры, и проводили целые дни напролёт, гоняясь друг за другом, или совершая дерзкие вылазки на огороды предполагаемого противника. Я знал здесь каждый закуток, каждую дырку в заборе, любой чердак мог стать мне надежным убежищем, задумай я поиграть в прятки или спрятаться от правосудия. При желании и достаточном количестве времени я, думаю, смог бы выбраться отсюда даже с завязанными глазами.
Я перешел по доскам грязную канаву, появившуюся судя по всему, не так давно, обошел угол небольшого, трехэтажного дома и, нырнув в одну из многочисленных арок, вышел....
м-мда. И куда это я вышел? Я удивлённо огляделся. Место, в котором я оказался, было мне незнакомо. Кирпичное, четырехэтажное здание, с двух сторон увенчанное башенками в готическом стиле, с давно высохшем фонтаном. Не было здесь такого. И этого сада, с выступающими из-за увитой плющем ограды древними дубами, его тоже не было. Не могли мы, изучившие наизусть здешние места, пропустить такое, никак не могли. Но вот я стоял перед этим великолепием, мог запросто лицезреть его, мог даже подойти потрогать и.... Я не помнил его. Просто не помнил. Мне захотелось ущипнуть себя, что я и сделал, но это не помогло. Всё осталось на своих местах, включая меня в полустолбнячном состоянии. Я почесал ухо. Оставалось только предположить, что некоторые воспоминания моего детства всё же не сохранились. Иначе откуда здесь этот дом? Да еще и с фонтаном в придачу? Не выросли же они, словно грибы? Особенно сад. Ну, построить дом и придать ему такой вид, словно тот пережил не одну войну, это, при наличии денег, ещё можно. Но вырастить дубы Такое не под силу даже специалистам по садово-парковой архитектуре. Значит, с памятью моей что-то стало.... Ну да. И кроме того, как это не нелепо звучало, выходило, что я заблудился. Конечно, ничего страшного в этом не было, всё-таки город, он не тайга, как-нибудь выбрался бы, но всё же подобное положение вещей сбивало с толку. Самым разумным в сложившейся ситуации было бы обратиться за помощью к местному населению, но как назло, в поле зрения никого не наблюдалось. Я уж было совсем приготовился идти куда глаза глядят, но тут из-за поворота показалась повозка, в которую был запряжен здоровый мерин. Такие я видел только в деревне. Телега не спеша приближалась, и вскоре я смог различить сидящих в ней старичка и старушку. Их милые выражения лиц, напоминали картинки из детских книжек. Старички о чём-то оживлённо болтали, и старушка стабильно заливалась смехом, произнося при этом что-то вроде: "Ну ты, дед, даёшь!" и довольно качая головой, так что создавалось впечатление, что у них первое свидание, а не длинная совместная жизнь. Хотя, может так и было, я не знал. Я вышел навстречу подъезжающей телеге и поздоровался. Старички ответили тем же. Дедуля сказал лошади: «Тпру!», и телега остановилась.
Извините, обратился я к старичкам, вы не подскажите мне, как добраться до. Я хотел было сказать «до дороги» или даже «до автострады», но поскольку дорога была и здесь, на том месте, где мы стояли, и старички попросту могли не понять, рискнул: До прокуратуры?
Старички воззрились на меня ясными взглядами людей, чьё знакомство с правоохранительными органами не распространялась дальше местного участкового, с которым в воскресенье вместе ловили рыбу, а потом вместе глушили водку. Дед беспомощно взглянул на старушку, но та хлопала широко раскрытыми глазами и молчала. Дедок повернулся ко мне:
До куда, ты сказал, тебе нужно, милок? переспросил он.
До прокуратуры, послушно повторил я, подозревая правда, что это вряд ли поможет.
Дедок озадаченно почесал макушку.
Где же в наших краях такое может быть? спросил он скорее самого себя, чем окружающих. Он снова повернулся к старушке, словно ища поддержки. Ты не знаешь?
Это, наверное, где судии заседают, предположила старушка.
Где судии? как эхо откликнулся дед. Ах да! протянул он затем. -Это тот дом, почти у самых болот который будет. А-а-а! Тебе он нужен? Это уже вопрос ко мне.
Я высказал предположение, что вероятнее всего так и есть. Старичок понимающе покивал.
Так он же далече, вдруг встрепенулся он. Верст 7 или 8, если по прямой.
Я развел руками и выразил уверенность, что сумею не развалится на части при преодолении этого расстояния, если только буду знать, в какую сторону мне идти.
Так садись с нами, внучек, неожиданно предложил старичок. Мы как раз в ту сторону собрались.
Это верно, поддержала бабка. -Залезай к нам, внучек, мы тебя мигом довезем до твоих судий.
Я поблагодарил старичков за радушное предложение и хотел было отказаться, но я просто представил, сколько мне ещё придётся идти пешком, и согласился. "Всё же лучше, чем ничего" решил я, забираюсь в телегу, и стараясь с удобством разместиться в ворохе мягкого, душистого сена, постеленного на дно повозки. Кажется, мне это удалось, во всяком случае дискомфорта от поездки я не ощущал. Дедуля сказал: «Но!», и повозка тронулась.
Очень скоро мы выехали в знакомые места, и я мог только удивляться, как меня угораздило заблудится, и откуда в хоженом-перехоженном с детства районе взялся тот дом с садом. Мне это почему-то представлялось важным, поэтому я постарался запомнить дорогу, по которой мы ехали, чтобы как-нибудь потом снова навестить эти места, и разобраться с загадочным кирпичным строением. Когда мы выбрались из лабиринта переулков и выехали на асфальтовую дорогу, я уже составил в уме подробный план проделанного нами маршрута, и теперь пытался сопоставить его с маршрутом, пройденным мною самостоятельно. В этом занятии меня постоянно сбивали моей попутчики, принявшиеся обстоятельно и неторопливо расспрашивать меня обо всех жизненных перипетиях, вынудивших меня податься в столь неприветливое место, как прокуратура. Я как смог, постарался им объяснить. Не уверен, правда, что они всё поняли, но сочувствие выразили вполне искренне. Я так и не понял, в какой момент мы перешли с разговора о моих проблемах, но обсуждение особенностей того места, в котором мне предстояло обитать. Просто в какой-то момент дед вдруг сказал:
Да, дом там большой. Дедуля покивал. Это потом там судии заседать стали, продолжал он свой рассказ. А раньше графий жил
Это когда же было? спросил я больше для поддержания разговора.
Ой, давно, внучек, давно! Махнул рукой дед. Мы тогда с бабулей ещё босоногими ребятишками по траве бегали. Я-то ее, слышь, за косы тогда дергал!
Бабуля захихикала. Я улыбнулся, а сам подумал, сколько же на самом деле лет моим попутчикам? Выглядели они максимум на 60 может 70, но могли быть и старше.
Да, да, да! продолжал дедуля, отсмеявшись. Хороший был графий. Бабке моей, ну понятно, тогда ещё девчонке, пряник подарил. Говорит, вырастешь, будешь моей невестой. Ишь какой! А я тогда совсем малек был, но осерчал, говорю: моей она невестой будет, а ты, уже старым будешь и к тому времени уже помрешь! Дедуля во всю ширь заулыбался, видимо, окрылённый счастливыми воспоминаниями детства.