Я вам Жаб Жабыча привёз. Будем ему делать документы. Паспорт, например.
Вы что, совсем? удивился инспектор. Это же животное. У них паспортов не бывает.
В наше время даже у собак паспорта бывают, ответил папа. А наш Жаб Жабыч ничем не хуже собаки. Помогите.
Ничего не знаю, сказал Пистолетов. И помогать не буду. Лягушка с паспортом таких случаев история не знает.
Тут мама рассердилась:
Вы кто человек или милиционер?
По вторникам и пятницам с четырёх до семи я милиционер.
Папа и мама посмотрели на часы. Был вторник, пять часов, самое милиционерское время.
Вы люди хорошие, мирно продолжил инспектор, не пьяницы какие-нибудь. Я не против вас, но у нас, к сожалению, всё решает закон. Идите к начальнику, пусть он думает.
Папа посмотрел вокруг на таблички и увидел такую:
«НАЧАЛЬНИК
ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ
Т. Т. БРОНЕЖИЛЕТОВ».
Что значит ТТ? спросил папа у инспектора.
Пистолет такой, ответил инспектор. Есть «ТТ», есть браунинг.
Я не про оружие, сказал папа. Я про то, как его зовут. Папа показал на табличку.
Трофим Трофимович.
Спасибо.
Папа зашёл к начальнику один и что-то долго там говорил. Потом он высунулся в коридор и сказал Жаб Жабычу:
Заходите.
Жаб Жабыч с трудом пролез в узкую милицейскую дверь и долго потом расправлялся по горизонтали. Начальник сказал:
Здравствуйте. Вы и в самом деле умеете разговаривать?
Далеко не на все темы, ответил Жаб Жабыч.
Какие же темы вы предпочитаете? спросил милицейский командир.
Я люблю поговорить о съедобности насекомых. Особенно чешуйчатокрылых.
Захватывающая тема, сказал начальник. Но какая-то не сразу милицейская.
И он быстро перешёл к главному делу:
У вас есть какие-нибудь документы?
Жаб Жабыч посмотрел на папу:
Пал Палыч советовал мне сказать, что все они потеряны.
Вот так и говорите.
Все они потеряны. Наверное, поэтому я их никогда не видел.
Да, трудный случай, сказал командир Бронежилетов. Будем думать, чем помочь.
Он прошёлся по своему небольшому кабинету твёрдой милицейской походкой и сказал:
Вот что, найдите хоть какую-нибудь бумагу. Ну хотя бы таможенную декларацию, что за вами следует груз. Или чьё-нибудь старое свидетельство о рождении. И приходите. Да, принесите две фотографии, заявление о выдаче паспорта и продумайте вопрос о национальности.
Домой папа ехал ликующим.
Всё, уладим дело! Давно не видел таких прогрессивных представителей милиции. Он нам поможет. И фамилия у него такая интеллигентная Бронежилетов. А говорят, что в милиции работают непробиваемые люди.
Глава девятая
Сложности с документами
Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.
Возникли осложнения с фамилией.
Папа предложил:
Есть хорошая фамилия Жабс. Жаб Жабыч Жабс.
Нет, нельзя, не согласился Жаб Жабыч. Могут подумать, что я еврей.
Чего же ты хочешь?
Мне бы чего-нибудь круглое.
Мячиков? предложил Владик.
Нет.
Почему?
В середине пустое.
Баллонов? сказал папа.
Слишком легковесное.
Бубликов? решила мама.
Тоже нет. Очень дырчатое.
Скороваркин!
Сковородкин! посыпались предложения.
Это то, что надо. И круглое, и тяжёлое.
Так что же, Скороваркин или Сковородкин? спросил папа.
Остановились на Сковородкине.
Местом рождения выбрали Суринам. Национальность пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.
Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в неё уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.
Начальник Бронежилетов слово своё сдержал. Но он сказал:
Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учёте. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.
Как так испорченный? заволновался Жаб Жабыч. Что, с дырками?
Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?
Нет, сказал Жаб Жабыч.
А других фамилий у вас нет? спросил папа.
Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.
Чем плохая фамилия? удивился папа.
Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.
Эта фамилия для черепах хороша, сказал просвещённый Жаб Жабыч. Чем-то с супом связана.
А есть красивые фамилии? спросил папа. Например Милославский или Шереметьев?
Есть ещё фамилия Голицын.
Чем она плоха?
Она с двумя «ц» написана.
Это серьёзная ошибка, согласился папа. И что, больше ничего нет?
Есть. Ещё одна фамилия, совсем последняя Цыплёнок.
А чем Цыплёнок-то не годится? удивился папа.
Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.
Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.
После этого начальник торжественно вклеил фотографию Жаб Жабыча, написал место рождения «Суринам», национальность «пип», расписался и вручил документ счастливому Жаб Жабычу.
Жаб Жабыч не знал, куда деть паспорт. Карманов у него не было, а держать во рту паспорт расклеится.
Когда они вернулись, мама быстро нашла выход. Она сшила Жаб Жабычу жилетку из парусины и купила летнюю кепочку с карманчиками по бокам.
Теперь он мог носить там не только паспорт, но ещё и ключ от квартиры.
Глава десятая
Жаб Жабыч собирается в спячку
Постепенно наступала холодная осень. Жаб Жабыч становился всё вялее и вялее. Его всё труднее было вытащить из будки. Практически его приходилось вытряхивать и выкатывать.
Как-то раз в один из последних солнечных дней Жаб Жабыч сказал Владику:
Я всё-таки земноводный. А земноводные зимой спят. Меня пора упаковывать.
Как? спросил Владик.
Очень просто. Твои папа и мама меня уже укладывали. Меня надо положить в коробку из-под телевизора и пересыпать опилками, а весной разбудить, чтоб я не видел этого кошмара.
Какого кошмара? удивился мальчик.
Ну, снега там. Всякой метели.
Жаб Жабыч, а откуда ты знаешь, что снег и метели это кошмар? Ты же их никогда не видел.
А откуда ты знаешь, что тараканы несъедобные? спросил Жаб Жабыч. Ты же их никогда не пробовал.
Это врождённое, ответил Владик.
Вот и у меня врождённое!
Раз так, стали готовить Жаб Жабыча к упаковке. Нашли ящик из-под телевизора. Засыпали в него опилки и стружки всякие. И стали ждать первых морозов.
Но тут вдруг всё резко изменилось. Однажды Жаб Жабыч заявил:
Скоро мы будем прощаться. Я улетаю на юг.
Как на юг?! поразился Владик. Разве жабы на зиму улетают?
А я не в стае, ответил Жаб Жабыч. Я в самолёте. Мы летим с фотографом Стенькиным зарабатывать первоначальный капитал.
С каким Стенькиным? спросил потрясённый папа.
С фотографом. С моим другом. У которого я жил в сарае.
Оказывается, пока папа с мамой были на работе, а Владик стремился к знаниям в школе, к их дому постоянно приходил блудливоватый фотограф Стенькин и уговаривал Жаб Жабыча лететь с ним на юг, работать фотомоделью на пляжах.
Мы поработаем годик. Зато домой вернёмся на двух «мерседесах». На юге тепло, девушки в купальниках.
Девушки в купальниках Жаб Жабыча не интересовали, а вот «мерседес» его заинтересовал. Он давно хотел сделать Владику какой-нибудь подарок.
Теперь у Жаб Жабыча был паспорт, и ему смело можно было покупать билет на самолёт.
А как же мы? спросила расстроенная мама.
Я скоро вернусь, успокоил Жаб Жабыч Голиццын-Сковородкин. Я приеду гордым и богатым.
Теперь это уже был не тот скромный Жаб Жабыч, который сбежал из института генетики и всего боялся, теперь это была важная птица, практически князь. Фамилия Голиццын обязывала.
Как его ни уговаривали, в субботу утром он собрал свои вещи жилетку и кепочку, взял свои документы паспорт и таможенную декларацию «За мной следует груз» и взгромоздился на заднее сиденье подъехавшего такси.