«Не хотелось бы помереть в первый день работы», подумал он, подходя к двери. Ключ предательски застрял в кармане, и никак не хотел даваться в руки.
За его спиной скрипнули половицы, и когда наблюдатель оглянулся, он увидел Лену, сжимавшую в руках большую красную сумку с белым крестом.
Что слу? Лена не договорила, уставившись на рану на груди Стаса.
Ничего страшного, Стас попытался улыбнуться, но, судя по выражению лица девушки, его попытка провалилась. Слегка поранился.
Строй из себя героя перед другими, мальчишка, сказала девушка, забрав у него ключ. Что случилось?
Пока Стас думал, как рассказать о происшествии, Лена открыла дверь и завела его в комнату.
Ну, так что? Я жду, усадив Стаса на кровать, она принялась снимать с него куртку.
Гуль хотел убить ребёнка, я ему помешал. Всё.
Да уж, подробней некуда. Подними руки, Лена взялась за край его футболки и осторожно начала ее снимать. Когда дело было сделано, она присвистнула.
Что там? спросил Стас.
Так что конкретно произошло? А хотя Умеешь терпеть боль? спросила она, раскрыв сумку. В ответ Стас неопределенно пожал плечами. Хм, с чего начнем? С раны на спине или на груди?
Это одна рана, ответил Стас.
Ты ведь пошутил, верно? Лена хотела верить в свой вопрос, но взгляд Стаса говорил однозначно о том, что это было правдой. И чем он тебя так?
Ну, я напоролся на ветку, сказал Стас.
На ветку, повторила Лена с сомнением. Забравшись на кровать позади Стаса, она склонилась над раной в спине. Это была явно не тоненькая веточка, заключила девушка. У меня тут рука пролезет Ну что ж, будем тебя спасать.
***
я не знаю, это был голос Лены.
Я бы сказал, что он безрассудный дурак, но это не так, прозвучал голос Виктора. Это серьезно?
Очень. Пробито лёгкое, разворочены три ребра
Он выживет, ответил Виктор. Странно, его голос звучал как-то особенно мягко, будто он кого-то успокаивал. Иди на работу, я сам с ним посижу.
Справишься? Спасибо, голос Лены дрогнул
Когда дверь захлопнулась, послышались осторожные шаги. Стас открыл глаза и увидел темный силуэт на фоне окна.
Я же предупреждал, не геройствуй, Виктор присел на корточки напротив постели так, что его глаза оказались напротив глаз Хамелеона. Он глубоко вздохнул, ты ведь мог погибнуть Ладно, не отвечай. Я знаю, как тебе сейчас больно. Да, ты герой, но все равно, ты поступил опрометчиво.
Виктор поднялся и встал напротив окна, сложив руки за спиной.
Но ведь я спас мальчика О, Боже! А если гуль.
Нет, перебил его Виктор. Мальчик вне опасности. Гуль мертв, Виктор развернулся и посмотрел Стасу в глаза. Ты должен был его убить.
Да, но
Никаких «но». Он нарушил правило, переступил запретную черту. Не стоит так смотреть на меня. Знаешь, я видел то время, когда люди думали, что вправе решать, кому жить, а кому умереть совершенно без разбора. Они убивали бездумно. Они сами придумывали, кто прав, а кто виноват, кто сверхчеловек, а кто всего лишь отбросы, которые следует уничтожить. Они убивали направо и налево, разбивали семьи, рушили города. Тогда погибали тысячи, сотни тысяч невинных, миллионы. Но мы делаем все, чтобы этого избежать. Ты еще совсем молод, но скоро ты сам все поймешь. Не сегодня, не завтра, но скоро.
Но если так, почему сразу не убить всех монстров? Стас поднял глаза на Виктора.
Потому что мы не такие. Мы всего лишь наблюдатели, которые следят за тем, чтобы все оставалось в равновесии.
Виктор замолчал, глядя в окно. Он был погружен в свои мысли, воспоминания, которые отражались на его лице лишь движением бровей.
Что это была за война? робко спросил Стас.
Мировая Виктор повернулся к юному наблюдателю, и на его лице мелькнула улыбка. Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
Да, кивнул Стас. После всего случившегося ему просто хотелось поговорить с Виктором.
Ну что ж, Виктор пододвинул стул к постели Стаса. Я был чуть старше тебя, когда попал на фронт. Признаюсь, я не хотел этого, я боялся войны, но меня просто заставили. До этого я никогда не держал оружия в руках, только лопату или соху. Знаешь, я рано остался сиротой, меня воспитывал староста деревни, он же и проводил на фронт. Я должен был там умереть, Виктор вздохнул. Тогда впервые был применен отравляющий газ
Так это была Первая Мировая? удивился Стас.
Именно. И в тот день, когда я лежал на земле, задыхаясь от разъедающего легкие газа, со сломанной ногой и несколькими ранениями, ко мне явился Хозяин. Он показал мне мою жизнь с другой стороны и предложил то, от чего я не смог отказаться. На одной стороне чаши весов смерть, на другой жизнь, но какая, я тогда не подозревал. Я ни капли не жалею о своем выборе. Вот так вот. Да, я очень старый, устало улыбнулся Виктор.
Похоже на спасение, протянул Стас. Он чувствовал, как мысли начинают путаться, по всему телу разливается странный жар. Прикрыв глаза, он откинулся на подушку. Когда на его лоб легла холодная рука, он открыл глаза и увидел встревоженное лицо Виктора. Кажется, я умираю
Когда Стас снова открыл глаза, ему показалось, что прошла целая вечность, и он разучился дышать. Все тело ныло, голова была будто налита свинцом. Хоть в комнате и было темно, он сразу же заметил Виктора, дремавшего на стуле возле окна. Собравшись с силами, Стас приподнялся. Где-то в груди резко кольнуло, и он застонал.
Стас? спустя мгновение Виктор оказался около него. Лежи спокойно. Все оказалось сложнее, чем мы думали.
Только не говори, что вы вытащили меня с того света.
Да, у Хозяина и там есть связи, улыбнулся куратор.
Глава 7. Ника
Еще будучи совсем мальчишкой, Стас буквально кипел от негодования, когда все вокруг него носились. Лена заходила по пятьшесть раз в день, меняла повязки и вечно спрашивала, чуть ли не материнским голосом, не надо ли ему что-нибудь. В перерывы между ее посещениями наведывался Виктор. Играл роль строго, но заботливого ментора. Он то ругал, то наставлял на путь истинный. Но в его словах всегда сквозило что-то еще, незнакомая Стасу интонация. Почему-то голос наставника напоминал ему голос отца.
Доброе утро! Зайдя в комнату, Виктор первым делом направился к окну и одернул занавески. Комнату тут же наполнил тусклый осенний свет.
Доброе, Стас пытался придать голосу максимум бодрости. Ему казалось странным то, что всего лишь за неделю все его раны зажили. В память о них остались только несколько рубцов. Надеюсь, ты пришел по делу?
Виктор с улыбкой оглянулся на Стаса.
Какой ты нетерпеливый. Ладно, одевайся. Надо тебя выгулять, а заодно и поговорить о новом подопечном.
Наконец-то!
Стас пулей вылетел из-под одеяла и принялся искать вещи по всей комнате. Джинсы оказались на стуле у окна, который облюбовал Виктор, футболка валялась под кроватью в компании с носками и одним кроссовком, второй кроссовок оказался под столом, и только новая куртка висела там, где ей было самое место на гвоздике около входной двери. Быстро одевшись, Стас встал около входной двери.
Ну, что, пойдём?
Идём, идём, ответил Виктор, не пряча улыбки. Опершись на трость (Стас снова удивился тому, что не заметил её сразу), Виктор с трудом поднялся.
Не люблю осень, ответил он на взволнованный взгляд юного наблюдателя. Всегда обостряется боль.
Но разве Хозяин тебя не вылечил?
Наивный мальчик, ответил куратор, выходя из комнаты. Даже магия не способна справиться со старческими болячками и старыми травмами.
Значит, в твоем возрасте я тоже буду больной и скрипучий?
Ну и наглец! засмеялся Виктор. Я еще не такой старый, хотя да, старый.
После твоего рассказа про войну, меня все мучает один вопрос
Ну, примерно за сотню, ответил Виктор.
С ума сойти. А у тебя была семья? Жена, дети?
У меня были родители, которых убили задолго до войны. Жена, дети Знаешь, нам нельзя иметь семью.
Почему? искренне удивился Стас.