Как я восхищался этим агентом и его бесстрашием! Рад сообщить, что он прошел войну вполне благополучно, и всего лишь несколько недель тому назад я встретил его в Клубе консерваторов.
В конце месяца мой болгарский язык был почти превосходным, и я готовился отбыть в Салоники. Незадолго до этого мы остановили нейтральное судно, перевозившее болгар из Соединенных Штатов, и имели причины предполагать, что один из них имеет важное задание. Болгары находились во дворце Александры, который был превращен в лагерь для интернированных гражданских лиц.
Было решено, что я проведу сутки во дворце как военнопленный, поэтому, будучи соответствующим образом экипированным (одетым в штатское платье и с подержанной сумкой, которую купил на Чаринг-Кросс-роуд и в которой были всякие мелочи, которые могли бы находиться в багаже пассажира третьего класса), я отправился во дворец Александры в автомобиле в сопровождении двух военных полицейских, которые думали, что я настоящий болгарин.
Задержанные во дворце Александры были пестрой компанией немцы, австрийцы, болгары и турки, но в каком-то смысле они были состоятельными людьми, так как у многих из них имелись либо друзья, либо жены и родственники, которые благодаря своему британскому подданству не были арестованы и имели возможность навещать их.
Я нашел группу недавно задержанных болгарских пленных и сказал им, что со мной приключилось аналогичное несчастье по дороге в Копенгаген. Моя легенда гласила, что я болгарин, рожденный в Америке, и решил вернуться на родину, чтобы выполнить свой долг. Тот человек, который меня особенно интересовал, рассказал мне, как надо вести себя на допросе, которому меня подвергнут, что я должен говорить и делать, а чего не должен. Он уже прошел все это несколько дней назад.
По истечении тридцати шести часов я уже знал его историю. Он должен был организовать новое отделение разведки в Скандинавии, которое должно было стать центром сбора, обработки и распространения информации, собранной его организацией в Америке, о покупке боеприпасов и оружия союзниками. Потом меня увели на допрос, и, разумеется, я больше не вернулся во дворец Александры. Через несколько часов я уже был в пути на Ближний Восток.
Глава 5
С гавани Салоники выглядели как город мечты. Город расположен на постепенно поднимающейся местности, и тогда, до пожара, его дома были всевозможных форм и цветов, а минареты выделялись на горизонте, как сахарные башенки на свадебном торте.
Синие воды Эгейского моря, казалось, отбрасывали необычный свет на город, и всегда ощущалось присутствие горы Олимп, появляющейся из облаков и продолжающей наблюдать за древними Фессалониками.
С борта корабля вся эта картина напоминала первый акт вестэндской музыкальной комедии с Гордоном Харкером.
На берегу это впечатление становилось почти реальностью. В первую очередь бросались в глаза британские, французские, итальянские, сербские, русские и греческие военные мундиры офицеров и рядовых, причем все они, за исключением англичан, носили ордена и знаки отличия. С этой массой людей, которая наводнила Салоники, смешивались греческие эвзоны (элитное пехотное подразделение греческой армии, само слово означает «хорошо подпоясанные». Пер.) в своих белых мешковатых бриджах, причудливых тапочках из красной кожи и великолепных синих куртках. Вооруженные албанцы и черногорцы придавали особый колорит толпам на улицах своей одеждой всех оттенков красного и желтого цветов. Прибавьте к этому крестьян в национальных костюмах, пастухов в тулупах из овечьих шкур и меховых шапках, которые они носили независимо от градуса жары, и вы начнете получать представление о том, как выглядела любая площадь Салоник в то время, когда я туда приехал.
Половина населения города была представлена евреями-сефардами, которые бежали из Испании и Португалии в XV в. от преследований, инициированных Фердинандом и Изабеллой. Если судить по их одежде, то они вполне могли быть выходцами из той давно ушедшей эпохи; женщины были одеты особенно красиво.
Остальное население составляли греки, турки, сербы, албанцы и болгары; и, когда их собиралось любое количество, они представляли собой неразумный и нечестивый сброд.
Многие из них выполняли разные поручения врага, и некоторые попали в руки военной полиции, были осуждены и, в конце концов, повешены. Эти суды были предельно справедливыми, чего жители Восточного Средиземноморья никогда не ценили и не понимали, привыкнув к более бесцеремонному обращению.
Кафе «Флокас», Белая башня и Одеон были главными местами встреч офицеров союзных войск и, как следствие, удачным местом для охоты всевозможных тайных агентов как мужского, так и женского пола.
Через несколько дней я был рад покинуть этот город ввиду назначения в XII корпус, штаб которого находился в нескольких милях от города по дороге на Лембет.
В это время город Салоники находился на осадном положении, и были построены укрепления, известные как «птичья клетка», которые протянулись от залива Тинос до устья реки Вардар.
Я был занят сбором всевозможной информации, которую только было возможно получить за вражеским расположением войск, и готовил агентов, которые годились для роли шпионов. Это была непростая работа. Чаще всего люди, больше всего подходившие для шпионской работы, были совершенно неграмотными, и необходимо было учить их даже тому, как усваивать и запоминать собранную ими информацию.
Некоторые из них чувствовали себя в этой работе как рыба в воде и, вернувшись из расположения болгарских войск, могли больше часа без остановки рассказывать о том, что видели.
Информация излагалась приблизительно в такой форме: «В такой-то деревне размещен 22-й полк; говорят, что в этом районе очень мало продовольствия, вследствие чего там зреет некоторое недовольство. Также очень много больных, и за деревней недавно был организован новый госпиталь.
В двух километрах по дороге укрепляют мост через реку Н. таким образом, чтобы он мог выдержать вес тяжелых орудий. В восьми километрах отсюда строится новая летная площадка. Забавно, что они натянули над домами сети с воткнутыми в ячейки листьями».
Из такого донесения, если его данные подтверждались из других источников, делался вывод, что в этой деревне сосредоточено больше войск, чем можно снабдить продовольствием из местных источников, и вполне вероятно, что враг собирается использовать этот населенный пункт как центр и доставить сюда тяжелую артиллерию, и вражеская разведка беспокоится о том, чтобы наши аэропланы не засекли строящийся новый аэродром.
Время от времени мне удавалось добыть грамотных агентов. Эти, разумеется, приносили больше пользы, потому что могли доставить мне полученную информацию гораздо быстрее.
Неграмотный агент должен был отправиться на территорию противника и вернуться назад, а образованный человек мог проскользнуть через расположение вражеских войск с четырьмя шестью почтовыми голубями, записать всю добытую информацию, положить листок в небольшую металлическую трубочку и привязать ее к лапке голубя; через несколько часов голубь появлялся в окне штабного чердака, где его хватал голубятник, извлекал сообщение из капсулы и отправлял мне. Голубь получал хороший корм и отдых, а несколько дней спустя отправлялся в путь с другим агентом.
Но не только местных жителей мы привлекали к ведению разведки. Был еще целый ряд армейских офицеров, которые великолепно вели эту работу.