Антон посмотрел на болтающиеся в воздухе берцы, потом на снег внизу. Высота была приличная. Можно постараться определить толщину снега на глаз, но вот смягчит ли он удар о землю, было не понятно. А если там коряга или пень? Идея спрыгнуть в снег уже не казалась такой удачной.
Неужели все советы из инструкции были проверены жизнью? Кто-то висел на перемычке, кто-то кувыркался? Что выбрать из двух зол, вернее трех? Коряга это третье.
Луна заскучала и зашла, свет в очередной раз померк. Драгоценное время уходило, но в полной темноте можно наломать дров. Ноздри начали забиваться от мороза, и дышать приходилось через рот. В голове возник рисунок: десантник повис на сосне, а из сумки на животе вывалился запасной парашют, куполом вниз. Вот оно! Нужно распустить «запаску» и спуститься по ней.
Как только лунный свет робко осветил путь к спасению, Антон дернул за вытяжное кольцо и запасной парашют бодро выпрыгнул вперед, разматываясь до самой земли.
Накрутив свободный конец подвесной системы на ладонь, Антон медленно отсоединил ножные охваты. Удержав свой вес одной рукой, он быстро расцепил грудную перемычку, и, наматывая стропы на предплечье, начал осторожно спускаться вниз, помогая себе ногами.
Пригодились уроки физкультуры, на которых заставляли лазать по канату. Единственное отличие там был толстый канат, а здесь пучок из тонких строп, и держать его было все труднее, он начинал проскальзывать. До земли было еще далеко.
Стропы скоро закончились, и начался купол. Антон собрал его в кулак, перенес вес, и уже почти схватился второй рукой, как вдруг его со свистом понесло вниз. Он рухнул в снег, на спину. В лицо сыпануло снежной мукой, хвоей и мелкой крошкой. Антон еле успел закрыть глаза. Он замер, боясь пошевелиться вдруг сломал себе что-нибудь или пробил.
Как я мог про это забыть?! Купол-то шелковый со смешным коэффициентом трения.
Антон смахнул с лица труху и открыл глаза. Первое, что он увидел, была гигантская луна. Вековые, в три обхвата, стволы сибирских елей создавали идеальную перспективу, обманывая мозг. Луна напоминала огромный глаз, с ресницами-ветками, а свисающий парашют, усиливал это впечатление, потому что был похож на замерзшую слезу.
Руки-ноги целы. Кровь не хлещет, боли не чувствую. Вроде жив.
Луна, подмигнув, ушла со сцены, и стало темно и неуютно. Антон встал на ноги и провалился в снег почти по пояс. Пройти даже с десяток шагов к ближайшей ели оказалось нелегким делом. Он все-таки добрался, прислонился спиной к стволу, отдышался, достал карту, фонарик и компас.
Идти будет тяжело, сюда бы лыжи, но где их взять. Майор говорил, что нас подберут, только ждать-то будут на поляне, а я здесь застрял.
Определившись с направлением, Антон спрятал компас и карту, и сделал первый шаг, как вдруг услышал звук моторов. Он был слабый, но с каждой секундой усиливался. Звук шел из-за спины. Антон развернулся, и держась рукой за толстою кору выглянул из-за ели.
Сквозь частокол молодой поросли, сквозь опадающий туман бил яркий луч света, распадаясь на тысячи лучиков и собираясь вновь. Свет был таким ярким, что Антону пришлось прикрыть глаза ладонью.
Сюда! Я здесь! заорал он и замахал рукой, в которой держал фонарик.
Внезапно свет разделился на два отдельных пятна и через секунду исчез, будто и не было его. Моторы тоже стихли.
Антон сделал два шага, с трудом переставляя ноги, и опять закричал:
Сюда!
В ответ он услышал, кашель.
Кх!-Кх!-Кх!
Рядом прожужжал шмель, потом второй, третий, и тут на него справа брызнуло щепками, а на коре мгновенно появилась белая зарубина. Следующий «шмель» ударил в плечо, опрокинул на спину, Антон взвыл от боли. Он инстинктивно схватился за рану. Фонарик выпал и потух. Кашель в лесу усилился. Рука онемела и престала слушаться, сквозь дыру в куртке через наполнитель проступила кровь.
По нему стреляли из оружия с глушителем. Они совсем охренели, придурки? Он, как был на спине, заскользил обратно к ели, толкая себя ногами.
Не стреляйте! Я без оружия! крикнул он.
После нескольких кхе-кхе стрельба затихла, слышен был только хруст снега. Антон осторожно выглянул из-за ели и ничего не увидел, кроме тайги, и тут же откинулся назад.
Браконьеры? Черные лесорубы? Кто?
Совсем рядом хрустнуло. Антон вытащил зачем-то стропорез. Старый советский десантный стропорез, который дал ему майор. Конечно, что он против огнестрельного оружия, только разозлит, но с ним было спокойней. Плечо болезненно пульсировало, и внутри в районе локтя уже хлюпало. Так можно от потери крови откинуться.
Они знают, что я за этой елью, нужно отползать и спрятаться. Вон под те кусты. Камуфляж помог бы, но вот след на снегу выдаст. Нужно чем-то перетянуть руку и остановить кровь.
Опять наступила непроглядная тьма Луна подыграла ему. Нельзя упускать такой шанс, он плюнул на то, что останется след и пополз, помогая себе правой рукой, в которой был зажат стропорез, левая рука волочилась рядом.
Он почти дополз, как вдруг почувствовал, как что-то горячее уперлось между лопаток. Рядом проревели басом:
Брось нож!
Антон застыл на месте. От удара ногой по руке стропорез отлетел в сугроб. На Антона кто-то навалился, надавил коленом, завел руки за спину и стянул ладони хомутом. От боли в руке Антон застонал.
Рёв двигателей у самой головы оглушил его, он рефлекторно дёрнулся, чтобы его не раздавили.
Лежать!
Его лицом вдавили в снег, он бешено завращал глазом, стараясь хоть что-то рассмотреть. Двигатели замолчали, с Антона слезли, и резко дернув за шиворот, поставили на ноги. В глаза ударил яркий свет, слева за спиной, уже другой голос, спокойный и уверенный, скомандовал на английском языке:
Еще раз дернется, прострели ему ногу!
Антон знал только технический английский, говорил плохо, но сейчас выдавил из себя:
Не стреляйте! Не надо в ногу!
И сразу получил под дых и уже на русском:
Ах, ты сволочь, знаешь английский! Слон, держи крепче!
Еще один удар, более сокрушительный. Антона согнуло пополам, но сзади его будто краном подняли, заставив выпрямиться.
Может его прямо здесь щелкнуть? опять на русском, очевидно, тот, кто бил.
Прямо над ухом оглушительно хлопнуло два раза. У Антона все поплыло перед газами, кисло запахло сгоревшим порохом. В другое ухо заорали на английском:
Имя! Звание! Кто послал?! Задание!
Нужно отвечать на русском, пока не пристрелили:
ЕрохинАнтон Павлович. Младший научный сотрудник. Заданиегипотеза Эверетта.
Звание Эверетта! Давай колись, падла! грубо перебили его. В каком звании Эверетт?! Молчишь?
После следующего удара, ноги сами собой подогнулись, и Антон повис, словно пальто на вешалке. Несколько секунд он ничего не соображал, отдышавшись, он понял, что не помнит, в каком звании был Эверетт. На военных он точно работал, но было ли у него звание. Да пошли они!
За спиной опять послышалась английская речь:
Молчит, строит из себя супермена. Может бросить его здесь? Подкормим хамоном русского медведя!
Спереди заржали, а тот, кто держал Антона сзади, издал звук похожий на лай старого лабрадора, что можно было принять за смех.
Медведи сейчас спят, сказал спокойно Антон. А я русский, говорю же вам.
Смех затих, а тот, кто, похоже, у них за командира, сказал на чистом русском:
Чиж, залепи ему хлебало, Слон, а ты, хорошенько потряси его.
Антону заклеили рот скотчем и обыскали, усадив на снег. Он услышал щелчок и скрежет за спиной.
База, база, приём!
Слушаю вас.
Мы привалили лося. Сохатый, похоже, в полоску. Доставим сами.
Принято. Конец связи.
Скрежет оборвался после щелчка.
Командир, да это не лось это олень какой-то, со смешком сказал Чиж. Спеленали мы его влегкую, да и оружия при нем нет, кроме стропореза.