Был Коломна, был ближний боярский круг, члены правительства и Малого совета. Были послы. Послов Марья пригласила с дальним прицелом. Пусть увидят брата, пусть убедятся, что его возвращение не миф. Пусть лично убедят своих королей и повелителей, что союз Волхова и Золотого города не вымысел, а новая реальность, с которой теперь всем придётся считаться. И чем быстрее это осознают вокруг, тем лучше.
Марья вошла, когда все ещё были на ногах. Никто не садился, ждали царицу. Она быстро окинула намётанным взглядом зал, заметила сестру с семьёй и Финистом, брата с Еленой в окружении послов, Лику с неизменной Кошкиной и Савостьяновым. Ивана не было.
Марья поймала взгляд Коломны. Дьяк чуть развёл руками, дёрнул плечом.
Это ей не понравилось. Иван пропустил похороны. Если он пропустит ещё и поминальный пир, слухи пойдут совсем нехорошие.
Она хотела было отправить Коломну на поиски, но сдержалась. Иван должен прийти. Почему он пропустил похороны, она знала, но на поминки он прийти должен. Может, просто задерживается?
Марья неторопливо прошла по залу, чувствуя, как приковывает всеобщее внимание. Она надела чёрно-красное бархатное платье, выглядевшее и торжественно, и уместно трагично, и свою золотую диадему и понимала, что затмевает остальных. И Лику со всей её свежестью и молодостью, и Елену с её безупречной красотой и всеобщим обожанием. У неё было то, чего не было у остальных, то, что придавало ей особый вид и стать, власть. И эта власть, которой не было даже у брата и к которой он особо даже и не стремился, приковывала к ней сейчас все взгляды в малой пиршественной зале.
Она прошла мимо сестры с зятем, походя приласкав племянников, с показным безразличием скользнула взглядом по Лике и подошла к брату Он стоял с Еленой под руку рядом с послами из Семиградья, Вестлана и Барханного каганата. Остальные то ли уже засвидетельствовали ему своё почтение, то ли вовсе не решались подойти.
Ваше величество, по очереди склонились перед ней Сорский, Блэквуд и Маскина. Какой печальный повод для этого торжественного собрания!
Не преувеличивайте, Блэквуд, Марья обратилась к послу Вестлана, как самому старшему из трёх. Не стоит называть скромные поминки торжественным собранием. Я всего лишь хочу отдать дань уважения нашему старому учителю.
Всё, что вы делаете, ваше величество, всегда находится на грани высокой торжественности. Даже такие трагические события. Позвольте заметить, это свойство немногих, истинно благородных королей. И королев, добавил Блэквуд с извиняющейся улыбкой.
Елена презрительно хмыкнула. Блэквуд неторопливо повернулся к ней, но ничего не сказал. Марья улыбнулась нарочито вежливо.
Вижу, вы уже познакомились, Блэквуд. С моим братом.
О да, князь оказал мне эту честь, посол снова повернулся к ней. Я поздравил его со столь триумфальным возвращением и позволил себе поинтересоваться его пребыванием в другом мире.
Я не князь, Блэквуд, усмехнулся Бессмертный.
Ваше величество? растерялся посол.
Тем более не король. И не царь.
Но как же тогда
Обращайтесь ко мне «ваше превосходительство», спокойно предложил Бессмертный. Да, там, где я был, это не высший титул. Но здесь самое то.
Конечно, ваше превосходительство, с готовностью склонился Блэквуд.
А почему не высший? возмутилась Елена. Ты самый лучший, ты заслуживаешь высшего!
Так он и выбрал себе самое лучшее, усмехнулась Марья. Если бы ты не возмущалась, а слушала, услышала бы, что сообщил нам его превосходительство. Что он превосходит здесь всех остальных.
Бессмертный улыбнулся ей в ответ. Как и раньше, они поняли друг друга без слов.
Как здоровье императора, Блэквуд? снова повернулась Марья к послу.
Благодарю за заботу, ваше величество, всё хорошо. Он шлёт вам наилучшие пожелания.
Да, передавайте ему наши, рассеянно ответила Марья, намереваясь завершить беседу и приглашать всех за стол. Краем глаза она заметила Коломну.
Ваше величество! осторожно поднял руку Маскина. Позвольте? Мы можем поговорить о возвращении кагана? Не хочется злоупотреблять вашим гостеприимством
Разумеется, Маскина! милостиво улыбнулась Марья послу каганата. Но не сейчас. Сейчас пора за столы, прошу вас
Подошёл Коломна, и она успела заметить его встревоженный вид, но тут дворецкий объявил царевича, и ей стало не до дьяка.
Иван вошёл прямой, стройный, красивый. В своём лучшем наряде, чисто выбритый, чёрные волосы расчёсаны и уложены волосок к волоску. Теперь все, пока он шёл, смотрели на него, как только что на Марью.
Ваше величество! тихо произнёс он, подходя и склоняясь к её руке. Прошу простить за опоздание. Отдавал последние приказы нарядам по городу.
Марья осознавала, что на них смотрят все. Её беспокоил Иван и его поведение, и его вид, и даже обращение. Она понимала, что на людях «ваше величество» уместнее, чем привычное «матушка», что последние дни вообще многое изменили и по-прежнему уже не будет. И всё-таки всё-таки было что-то ещё. Не нравился ей сейчас Иван. Не нравилась его демонстративная холодная сдержанность, его непривычная скрытность.
Времени разбираться, однако, не было.
Ничего, Иван! пряча беспокойство за приветливой улыбкой, произнесла она. Мы совсем недолго тебя ждали. Прошу к столу!
Длинные столы были расставлены вдоль трёх стен, оставляя открытое пространство в середине комнаты для музыкантов и актёров. Сегодня выступлений, естественно, не планировалось. Но столы были расставлены привычным порядком, и Марья заняла своё привычное место за центральным столом.
Справа от неё, как всегда, сел Иван. Она неслышно выдохнула, словно боялась, что он изменит себе сегодня и здесь. Рядом с Иваном села Лика, притащившая с собой несносную подружку, за ней Савостьянов, Коломна, и дальше шли члены Малого совета Реутов, Алексеев, Салтыков, Вельский и остальные.
Слева сидела Ольга с семьёй. Она просила Кощея, но он отказался, выбрав себе место на самом краю левого стола, между Соловьём и Еленой.
Дворецкий подал знак, в дверь стали вносить горячие блюда. Марья дождалась, пока расставят первую перемену, поднялась с бокалом вина в руке. Ещё три-четыре секунды в зале стоял ропот, потом стих.
Дорогие гости! звучно обратилась к присутствующим царица. Мы собрались здесь по скорбному поводу, провожая в последний путь нашего великого и любимого учителя Велизария Хлора. Я никогда не думала, что именно нам, нашему городу и царству, выпадет такая трагическая честь принять у себя прах этого замечательного волшебника. Но что случилось случилось. Мы постарались сделать всё, дабы покойному были выказаны все положенные почести. Он заслуживал лучшей участи и лучшего, более почётного прощания. Не его вина, что он упокоился здесь. Но и не наша. Спи спокойно, дорогой учитель. Нам тебя будет не хватать.
Она подняла бокал, сделала глоток. Остальные молча последовали её примеру.
Марья села. Она не была довольна своей речью. Как-то всё скомканно получилось, напыщенно, не по делу. Не то сказала, что хотела, не то, что нужно было. Не подготовилась как следует, вот и результат.
Она хотела намекнуть на убийство Велизария, указать на виновников преступления. И этого, и того, старого, с которого всё началось. Но не смогла заставить себя это сделать. Костя был в Малахите, Хранители молчали, и, несмотря на все заверения брата, она до сих пор терзалась сомнениями. Что, если он ошибся? Что, если Хранители не пойдут на переговоры? А если пойдут, если как раз сейчас они это решают, то стоит ли обострять с ними отношения до точки невозврата, публично обвинять их в преступлении?
Да, здесь, в Волхове, многие уже знают. После ареста Сирин пришлось объяснить семье и окружению, что и зачем. Ольга была в ужасе, до последнего отказывалась верить. Но после подтверждения от Олега смирилась даже она.