Да ведь он же он же ничего не знает растерялся Куан.
Он сказал, что ничего не знает, поправил Муар.
Куан сверкнул глазами.
Хочешь сказать, я не способен добраться до сознания этого ребёнка? повысил он голос, выпрямляясь в кресле.
Вы способны проникнуть в сознание любого беззащитного человека, нисколько не смутившись, ответил Муар. И даже волшебника. Беззащитного, повторил он, приподняв брови.
Куан моргнул.
Хочешь сказать, он защищен? Но как? Чем? Он же простой мальчик, он не умеет колдовать.
Он явно непростой мальчик, в третий раз напомнил Муар. И я ни разу не верю ему. Позвольте мне самому поработать с ним.
Поработать? опешил Куан. Ты хочешь прям вот поработать? Со всеми вводными?
Да, кивнул Муар.
Радуан присвистнул.
Ну ты, братец Опять за старое А он выживет после тебя?
Убивать я его не буду, спокойно сказал Муар. Он нам ещё пригодится. Но поработать с ним нужно.
На несколько секунд в зале повисло напряжённое молчание.
Хватит! резко выкрикнула Ланит. Хватит заниматься этой ерундой. Неважно, кто этот мальчик и что он из себя представляет. Он лишь пешка в руках Бессмертного, мы только потеряем время, работая с ним. Работать надо с Бессмертным.
Тётя, вы бы поморщившись, начал Муар.
Замолчи! приказала Ланит, наставив на него палец. Из-за тебя моя девочка мучается в Зеркалах этой ведьмы три недели. Три недели уже! И ты, мерзавец, палец о палец не ударил, чтобы вытащить её оттуда. Ты даже не дёрнулся, чтобы помочь ей, хотя бы себя предложить вместо неё. Ты отдал им Большой Лонгир. Ты отдал им мою девочку. У тебя вообще нет права высказываться.
Муар осклабился.
Если бы Сирин не отправила старика к праотцам
Замолчи! выкрикнула Ланит. Ещё раз повторишь, что Сирин причастна к смерти Велизария, и сам отправишься к праотцам. Поверил этой этой ведьме которая что угодно придумает, чтобы расправиться с моей девочкой. Да и не она сама, наверняка брат надоумил. Он со школы ненавидел Сирин.
Тогда с чего вы взяли, что он вернёт её?
Мы даже не спрашивали. Мы даже не спрашивали ещё, что ему надо.
От нас? От нас ему ничего не надо, у него всё есть.
Не всё. Ты сам сказал, что ему нужен мальчик.
Если действительно нужен, отдавать его нельзя. Сейчас это наш единственный
Хватит! опять оборвала Ланит. Я знаю, что ты хочешь сказать, и не собираюсь это выслушивать. Мне этот мальчишка не нужен. И тебе. Никому здесь он не нужен.
Сирин считала иначе, возразил Муар. Она думала о будущем.
Да, думала. Думала о будущем, о семье, обо всех нас. А теперь мы должны подумать о ней. Куан!
Старик нерешительно посмотрел на Ланит, повернулся к Рудане.
А ты что скажешь?
Она коротко вздохнула.
Думаю, Ланит права. До Книги нам не добраться. Сирин в темнице, Велизарий мёртв. Большой Лонгир у Бессмертного. И мы не знаем, чего он хочет. Надо хотя бы это выяснить. Хотя бы попробовать.
Куан помолчал, пожевал губами.
Хорошо. Кто начнёт переговоры?
Точно не я, хмыкнул Радуан. Марья обещала убить меня, если увидит в Волхове. А вот Муара они отпустили, так что ему и солнце в небо.
Хранители повернулись к Муару. Он скривил тонкие бескровные губы.
Ладно. Раз вы настаиваете Но дайте мне сначала потолковать с парнишкой. И если уж ничего не получится
Нет! отрезала Ланит. Ты отправишься сегодня. Сейчас же. Я больше не намерена заставлять страдать мою девочку. У неё тонкая чувствительная душа, она не сможет долго выдержать в Зеркалах этой ведьмы.
Муар поднялся.
Я, конечно, начну переговоры, тихо сказал он. Но какие у меня будут полномочия?
Выясни, что ему надо, ответил Куан. Что он хочет за Сирин и Большой Лонгир? Обсуди условия. Но конечное решение принимаем мы.
Ну разумеется, пробормотал Муар.
Он коротко поклонился и вышел из зала.
Глава 8
Переговоры
Марья открыла дверь и отпрянула. Соловей стоял, упираясь руками в косяки и загораживая проход.
Надо поговорить, коротко сказал он.
Марье пришлось посторониться. По виду Соловья было понятно, что сегодня от него избавиться не получится и поговорить придётся.
Ну заходи, пригласила она.
Приглашать было не надо. Соловей уже ходил по гостиной, осматривая украшенные резьбой стены и чего-то выжидая.
Она поняла.
Можешь идти, Наташа, Марья кивнула черноволосой служанке, бросавшей тревожные взгляды то на хозяйку, то на Соловья.
Наташа неуверенно посмотрела на неё, поклонилась и вышла в горницкую.
Ну говори, Марья повернулась к Соловью. Мы одни, никто не помешает.
Да, если опять не придумаешь чего-нибудь, буркнул Соловей, продолжая ходить и не глядя на неё. Сейчас постучит Коломна или Кощей, опять сошлёшься на дела и выставишь меня.
Марья взмахнула рукой, нарочито громко захлопнув дверь и характерным щелчком показав, что заперла на замок. Вторым щелчком она заперла дверь в горницкую.
Успокоился? Говори, Соловей. Или хочешь сразу, без разговоров?
Она повела рукой и открыла дверь в спальню. В проёме показалась широкая кровать под тёмно-синим бархатным покрывалом.
Соловей растерялся.
Ты чего? он бросил взгляд на кровать и тут же отвёл.
Соловей! Марья улыбнулась, медленно подошла, взяла за руку. Ты же за этим пришёл. Взять обещанное. Не ходи вокруг да около, тебе это не идёт.
Она поднесла его пальцы к своей груди, прикоснулась. Соловей резко выдернул руку.
Ты ты что творишь?!
А что? Марья томно прищурилась, прикусила нижнюю губу.
Угомонись! выкрикнул Соловей, встряхивая её за плечи и с трудом удерживаясь, чтобы не дать пощёчину. Вот тебе это точно не идёт. Ты же не Елена!
А чего ты хотел? Марья стёрла улыбку, снова став собой. Ты же за этим приволокся, нет?!
Но не так же! заорал Соловей. Мы же не в притоне, мать твою, и ты не бл портовая. Неужели ты такого обо мне мнения?!
Марья яростно смотрела на него секунды три и вдруг заплакала, отвернувшись к окну. Соловей опешил.
Маш! он нерешительно подошёл, осторожно погладил по плечу. Маш, ну прости. Я не хотел орать, просто
Нет, ты прав, прав, бормотала Марья, вытирая уголки глаз платочком. Я просто извелась со всем этим, сама уже не знаю, что несу.
Она повернулась к нему, устало положила руки на плечи.
Соловей, я помню, что обещала. Ты можешь прийти хоть сегодня вечером, я не стану отказываться. Просто просто, видишь, в каком я состоянии. У меня нет сил даже притворяться, вряд ли ты получишь настоящее удовольствие. Но я не отказываюсь. Приходи, если хочешь.
Маша! он взял её кисть, поцеловал в запястье. Если бы мне нужна была баба, я получил бы её на раз-два. Но мне нужна ты. Вся, целиком, вот как есть. Со всеми твоими выкрутасами и шариками в голове. И я буду ждать столько, сколько потребуется, пока ты сама не захочешь.
Она печально усмехнулась, погладила его свободной рукой по щеке.
Боюсь, у меня слишком много шариков в голове, Соловей. Я сама с ними не справляюсь, где уж тебе.
Я справлюсь! пообещал он.
Беги от меня. Беги, пока не поздно. Я не сделаю тебя счастливым.
Ни за что! Я двадцать лет ждал, подожду ещё.
Она печально усмехнулась, вытягивая ладонь из его рук.
Я знаю, о чём ты переживаешь. Из-за Ивана, из-за мальчишки этого. Всё наладится. Они вернутся, и всё придёт в норму.
Марья прикрыла глаза.
Когда вернётся Иван, я, видимо, перестану быть царицей. Ты готов к этому?
Двадцать лет назад ты была простой девчонкой. Не царицей и даже ещё не волшебницей. И я готов был взять тебя и положить к твоим ногам весь мир. Тогда ты отказалась. Но для меня ничего не изменилось. Я хочу быть с тобой, кем бы ты ни была. Царицей так царицей, крестьянкой так крестьянкой, ведьмой в лесу так ведьмой. Но если ты будешь со мной, клянусь я выполню любое твоё пожелание. Если захочешь остаться царицей Волховской ты останешься ею.
Марья внимательно посмотрела на Соловья. Нет, он не шутил. Он и впрямь был готов на всё. Да и стоило ли сомневаться после дела на Истоке. А ведь Иван ему даже не Кощей, он ему никто.