Лотос Растиплющ был закоренелым эгоистом. Он не мог радоваться за других (тех, кому повезло больше), прозябая в грязи и убожестве естественной среде обитания самой низшей касты гигантов Побережья. В глубине души он мог быть благороден и великодушен, однако сам не знал об этом. Он вообще ни о чём не знал, пока его с восемью другими беспризорниками не подобрал в руинах мёртвого города кридский патруль.
Стыд и позор! возгласил рыцарь в сияющих доспехах, брезгливо разглядывая девятилетнего оборвыша, настолько худого, что было сложно узнать в нём представителя самой физически развитой расы Немира. Куда смотрят кадры Лорда Повелителя! Нужно немедля поставить ему на вид! Я сейчас же доложу Магистру!
Для Лотоса эти слова были пустым звуком. Он не знал ни о Магистре, ни о Лорде Повелителе, не думал, что является полноправным гражданином и имеет право трижды в день принимать пищу. Он не мылся годами и почти не умел говорить: вся речь сводилась к набору малопонятных звуков, вполне, однако, понимаемых остальными участниками малолетней банды. Сам того не подозревая, Лотос вёл полудикое существование, столь обычное для сотен поколений его предков. Впрочем, он откуда-то помнил своё имя Лотос это нежное, напевное сочетание гласных и согласных ему всегда казалось: оно должно что-то означать
И он совершенно не догадывался о том, что его вскоре назовут феноменом. Потому что он единственный из восьми в кратчайшие сроки совершит переход из животного состояния к цивилизованному. Как будто сбросит надоевшую маску.
Мать-Природа, древняя богиня примитивных рас, вдоволь поиздевалась над Лотосом, сотворив его умным и прозорливым. Лотос не злился на родителей, когда-то бросивших его в трущобах, на архаиков, годами игнорировавших его существование, на загадочных Лорда Повелителя и Магистра, занятых глобальными проблемами. Он понимал: у всех свои обстоятельства.
Он был зол на мир в целом на этот мир, которому он был не нужен.
Слушай, ну так нельзя, сказал Энстон Лилкат, младший помощник Главного Управляющего по юридическим делам Южного городского округа. Сколько раз я тебе говорил
Не знаю, беспечно отозвался Лотос. Я не умею считать.
Не умеешь счи это с каких это пор?
Всегда.
Энстон поправил очки на носу, как делал всегда, когда оказывался в замешательстве. По мнению Лотоса, он был самым умным молодым человеком в этой части Города, поумнее многих вот только с психологией у Энстона пока было туговато.
Ты говорил, что не умеешь читать.
А это не одно и то же? поинтересовался Лотос, правдиво изображая простодушие.
Энстон вздохнул
Из-за архаиков вполне могут возникнуть проблемы, мрачно произнёс он. Ты просто обязан знать законы. А для этого нужно научиться читать!
Зачем законы, когда существуют обычаи делового оборота! отговорился Лотос.
Ага угу ну-ну иронически промычал Энстон. Из-за которых ты сегодня плотно влип! Эти допотопные конструкты немыслимы для цивилизованного общества! С ними любой тебя облапошит!
Если не побоится схлопотать по шее, угрюмо буркнул Лотос, но я всегда честно об этом предупреждаю!
Боюсь, на этом не кончится, сказал Энстон, поцокав языком. Тебе ещё повезёт, если набрёл на мелкую сошку, а не на шишку из высшего эшелона.
Ничего, ты меня спасёшь!
Ну конечно! Меня может не оказаться рядом. Помнишь дело восьмой улицы Коротколапов?
Это про ту бедную девочку, на которой оказались женаты сразу пятеро мужиков?
Н-нет, Энстон кашлянул, но Лотос явственно уловил его смущение. Что-то я не припомню, чтобы я рассказывал тебе про Альгамбру Ноктюрн, профессиональную вдову
А то как бы иначе я узнал? не моргнув глазом, отозвался гигант.
Научиться читать было не таким уж сложным делом. В конце концов, картотека Энстона была ничуть не хуже букваря. А история Альгамбры Ноктюрн захватила Лотоса целиком. Но! Вдруг, стоит Эстону прознать, что гигант отныне грамотный и парень перестанет о нём заботиться! А Лотосу так хотелось, чтобы о нём заботились
Энстон, конечно, так не поступит. Только не он! Но вдруг
Если хочешь, Лотос кашлянул (слова вертелись на языке, но почему-то не шли дальше). Ну то есть так, для твоего успокоения, я мог бы пообещать, что больше никогда не стану иметь дела с архаиками, ни за что, до конца жизни! Хочешь?
Он нерешительно взглянул на Энстона с высоты своего огромного роста, большие круглые глаза без век приобрели просительное выражение. Лотос не любил огорчать людей, люди казались ему какими-то беззащитными, может, оттого, что были маленькими и слабыми а тем более Энстона. Энстон был его другом.
Юрист поднял голову и взглянул на Лотоса с таким выражением, будто тот только что сморозил величайшую глупость на свете.
Ничего не выйдет, спокойно, но с состраданием в голосе произнёс он. Ты не можешь этого обещать. От тебя это теперь не зависит.
Чтобы там ни говорил старший товарищ, Лотос прежде всего прислушивался к себе в конце концов, именно благодаря развитой интуиции он успешно выживал на улице в течение многих лет. И сейчас эта интуиция подсказывала, что все архаики Немира как миленькие обойдутся без его услуг. Следуя путаными улочками к своей ежедневной цели окружной управе, Лотос повторял про себя эту фразу как мантру. Постепенно гигантом овладело обычное для него незыблемое спокойствие не он же нарушил неписаные законы рынка, напротив, он в корне пресёк возмутительное поползновение, которое иначе грозило войти в практику, следовательно, это он молодец и герой тоже он.
Расправив плечи, Лотос браво вышагивал по тротуару, занимая почти всю его ширину, когда внезапно ему преградили путь.
Помогите, ради Творца! Там наших бьют!
Лотос застыл, разинув рот. Перед ним стоял какой-то архаик. Не тот же самый, что утром; этот паренёк был невысоким и довольно обаятельным на вид, с ушами, торчащими из-под нечёсаных волос, со смешливым лицом и раскосыми глазами. Тем не менее, Лотосу ужасно захотелось протереть глаза фигой, чтобы навязчивый морок, наконец, удалился.
Я же говорил, они меня преследуют! негодующе заорал гигант. Ну какие идиоты станут нападать на архаиков!
Как какие? возмутился пришелец. Добрые люди, естественно.
«Ты что, дурак?» читалось в его глазах. Лотос принял это молчаливое послание, но решил покамест не выступать: с него хватило утренних приключений. Архаик, однако, не собирался оставлять его в покое.
Убьют же всех! укорил он. И тебе не стыдно?
Лотос и вправду почувствовал муки совести. В отличие от других гигантов, особей с исключительно животным строем психики, он различал: одно дело принуждение к труду, и совсем другое убийство. А коли убивают добрые люди, удержать их от этого вообще святое дело.
Видя, что гигант почти созрел для подвига, его искуситель драматичным жестом указал в направлении рыночной площади, находившейся за вторым поворотом. Но Лотос побежал не сразу. Он успел ещё подумать: «И угораздило же ну почему именно я?»
«Реклама», сделанная тем архаиком, сослужила свою службу: оказавшись на площади, Лотос рассчитывал увидеть грандиозное побоище с участием как минимум двадцати индивидов. На деле же перед ним развернулась довольно курьёзная картина. Жертва инцидента неподвижно лежала на мостовой, а предполагаемые агрессоры разбегались от неё в паническом вдохновении именно так, поскольку бегущие будто пытались перещеголять друг друга в энтузиазме. Последний из нападавших, видимо, противился этому порыву: он наступал на лежащего, и по его перекошенному лицу было ясно видно, насколько он нет, даже не зол, это звучало бы слишком коротко. Взбешён вот точное слово!