Стоп, а почему «она»? Она это я, маленькая, смешная и, наверное, жалкая я! С такими же, как у сегодняшней девчонки, светлыми косицами. И коленки вроде бы тоже были зелёные? Откуда же это желание писать от третьего лица? А впрочем, какая разница? Пусть «она»
* * *
Она сидела на корточках посреди площадки, коленями, плечами, подбородком прикрывая свою волшебную палочку. Пацаны и девчонки прыгали рядом, громко выкрикивая:
Дашка ду-роч-ка! С пере-у-лоч-ка! Дашка ду-роч-ка! С пере-у-лоч-ка!
Вообще-то можно было попытаться вскочить и убежать, но домой ещё не хотелось, а потом, они могли выхватить палочку. Поэтому Даша сидела сжавшись в комок и ждала, чем всё это закончится.
Бедный ребёнок! зашептались на скамейке бабушки. (С одними она любила поговорить, других избегала.) Настасье совсем не до младшей. Нестору опять операцию назначили.
Горе оно горе и есть. А Дашка-то большая уже, осенью в школу.
Да в какую её школу? Вон, нашла палку, ходит и машет. С год машет.
Не меньше. А вчера, слушайте, смотрю, в кустах стоит. Будто думает. Улыбается. Или прислушивается к чему. Я и чайку попила, и простирнула кое-что, а она где была, там и стоит. И впрямь, видать, дурочка.
Соседки понимающе покивали, повздыхали.
Её бы врачам показать, может, не поздно ещё.
Ишь, подсказчица! А денег матери ты, что ли, дашь? Хорошие врачи теперь за так работать не желают.
Девка и не одета толком. Одни обноски
Авдотья, а Нестору-то не лучше? Что врачи говорят? Ты с ними дверь в дверь.
Да не знают они ничего.
А что ей вообще, науке энтой, известно?
Помните, какой поначалу-то был? Представительный. В эмчеэсе работал. И дом полон, и девки старшие умницы. А потом, после аварии этой окаянной, ну, когда химия повзрывалась, как сглазили Нестора. Дашку, правда, родить ещё успели.
Авдотья, как у него болезнь зовётся?
Заковыристое что-то. Настасья говорила, да разве запомнишь. Научное название! Авдотья порылась в памяти. В общем, со всем организмом непорядок. Операция за операцией, а толку? И не мужик, и не отец.
Даша, не пропустившая ни одного слова, хотела им крикнуть, что папа отец, вскочила, но карауливший её мальчишка тут же схватился за волшебную палочку. Дерево затрещало. Даша в ужасе разжала пальцы и пнула обидчика ногой.
Отдай!
Пацан уклонился, засмеялся беззубо и отскочил подальше от бешеной девчонки, прямо в объятия дяди Лёши, сына бабушки Авдотьи. Дядя Лёша ухватил мальчишку за руку.
Так, Денис! Зачем Дашку обижаешь? Быстренько отдал ей палку!
Пацан попытался вырваться, но держали его крепко. Прикинув, что в присутствии дяди Лёши ей ничто не угрожает, но, едва он уйдет, всё вернётся на кру́ги своя́ последнее время облавы на дурочку Дашку стали любимым дворовым развлечением, девчонка выхватила палочку и бросилась бежать, поскорее и подальше ото всех своих обидчиков.
Обогнув один дом, миновав второй и пробежав ещё чуть-чуть, остановилась около старенькой трёхэтажки, полагая, что здесь её никто искать не станет. Над домом возвышалась огромная шелковица, к стволу которой привалилась дощатая крашеная скамейка. Даша присела. Прежде всего стоило убедиться, цела ли палочка. Она поднесла её к глазам, повертела, осторожно пробуя на изгиб, прислушалась. Затем удовлетворённо улыбнулась: цела!
Палочка была взаправду волшебной. Только почему-то этого никто не замечал. Даже мама. И сёстры тоже.
Сначала на палочку в семье внимания не обращали. Но когда увидели, что Даша не расстаётсяся с ней даже во время сна, попытались отобрать. Вернее, отобрали. И спрятали. Предчувствуя сопротивление, выбросить странную игрушку мать побоялась. Даша проплакала ночь, утро и половину дня. К обеду у неё заболела и начала кружиться голова. Испуганная Настасья не стала испытывать судьбу, палочку отдала, не поверив, правда, что она волшебная.
Зачем она тебе, Дашуня? спросила и, не дождавшись ответа, ушла на кухню.
Даша вскочила с постели, куда её уложили, хотела побежать за мамой и рассказать про палочку, но сестра Вика водворила её обратно.
А ей так хотелось рассказать! И как они с Аней и Викой пошли к Аниной подружке домой и там смотрели телевизор! И как ей было интересно, потому что своего телевизора у них не было. Вернее, он был, но сломался, когда Даша была ещё совсем маленькой, и теперь стоял на веранде. Но его не чинили из-за нехватки денег и ещё потому, что папе требовалась тишина.
В гостях девочки сначала смотрели какое-то кино, а потом пошли на кухню, совершенно забыв про сестру. Она, сидя на диване, несколько минут глядела на тётю, произносившую очень скучные непонятные слова, потом подошла к телевизору и нажала на кнопку примерно там, где это делала Анина подружка. Экран мигнул, тётя пропала, и Даша увидела волшебника.
В том, что дяденька в чёрном, немного смешном пиджаке с хвостиком был волшебником, она не сомневалась ни минуты. Потому что в руке у него была настоящая волшебная палочка! А чем же ещё она могла оказаться, если при её взмахах в телевизоре получалась очень странная и до невозможности красивая музыка!
Сначала Даша замерла, боясь вспугнуть волшебника. Песни она конечно же слышала и многие знала наизусть. Но это, в телевизоре, было совсем другое. Оно проникало внутрь, и в Даше что-то начинало отзываться на новые звуки помимо её воли. Волшебник взмахнул посильнее, музыка заискрилась, засмеялась, и Даша засмеялась тоже. Она подняла руку, полагая, что волшебник не обидится, если она немного поучится у него волшебству. Музыка послушно пошла за Дашиными движениями.
Она училась на волшебницу ещё минуты четыре, пока в комнату не заглянула Вика:
Дашуха, ты что притихла? Идём бутерброды трескать. С колбасой!
Даша хотела остановить сестру, испугавшись, что музыка собьётся, исчезнет. Но Вика решительно направилась к телевизору.
Что за чушь ты слушаешь? Классика это отстой для старичков и старушек!
И экран погас.
Тем же вечером Даша нашла СВОЮ волшебную палочку. Сначала она, правда, засомневалась, что палочка волшебная. И действительно, разве можно предположить, что в обычных дворовых кустах просто так валяются такие невероятные ценности? Но когда взяла её в руку так, как это делал дяденька в телевизоре, взмахнула и прислушалась, сомнения отпали. Дашу обступили звуки. Музыка оказалась попроще той, что из телевизора, но ведь и Даша была начинающей волшебницей.
С этого момента её жизнь переменилась. Звучало всё: цветы в траве, сама трава, люди, машины, небо Даже песочница, лестница в подъезде пели свои песни. Но, похоже, кроме неё, Даши, этого пока никто не слышал. Теперь она пряталась от чужих глаз, слушала живущую в ней музыку и мечтала, что когда-нибудь появится ещё один, а может, тот же самый волшебник и научит Дашу сделать так, чтобы эту музыку смогли услышать все.
Даша сидела на скамейке под шелковицей и забавлялась с весенним солнышком, пропуская его лучи через прищуренные ресницы.
Весна входила в силу, но солнце ещё не пекло. Листочки на шелковице не успели расправиться, выбравшись из почек, скорее всего, только прошлой ночью. Около небольшой дырочки в земле копошились муравьи наверное, целая сотня. Или две. Даша отодвинула подальше ногу, чтобы ненароком не раздавить забывших всякую осторожность букашек.
Где-то сзади хлопнула форточка, и через пару минут оттуда потянулось что-то скрипучее и неповоротливо завертелось вокруг еле прослеживаемой красивой мелодии. Звуки очень старались попасть туда, где они и должны были бы находиться. Наконец мелодия выстроилась и неуверенно двинулась куда-то, но, не добравшись, оборвалась.
Нет! Не так! Неправильно! возмущённо крикнула Даша и, когда из форточки послышался тот же скрип, вскочила, взлетела на крыльцо, дёрнула высокую коричневую с фигурной ручкой дверь и проскользнула внутрь.