«О-о-о Айулан! Отчего я не научился убеждать людей так хорошо, как это делал учитель Теодор?» мысленно взвыл старший всадник. Вслух же он ничего не сказал. Все, что мог он произнес ранее, и его отказались услышать.
Совет решено было окончить на этом. Всадник с раздражением взлохматил себе волосы, запустив руку в копну черных прядей, готовый рвать их от бессилия, но подавил эту вспышку, просто проведя рукой еще раз приглаживая растрепанное, и вышел на улицу, где натолкнулся на сидевшего на ступенях ученика.
Льюла, подняв голову, с надеждой посмотрела на Силаса. Амир же не только не обернулся, а даже не изменился в лице, смотря куда-то вдаль.
Я все слышал, тихо сказал он.
Тогда ты знаешь решение Совета, вздохнул Силас. Я сделал все, что мог, поверь.
Амир кивнул.
Что ж, тогда пойду, заберу вещи, поднимаясь со ступенек, произнес юноша, и горько добавил: хотя зачем они зверю?
Амир, прервал его Силас, не бери в голову слова этих аристократов! Это твой дар, дар, а не проклятие! Ты помнишь, кто спас кортуанцев в третьей эпохе?
Силас взял Амира за плечи и развернул к себе. Попробовал ободряюще улыбнуться.
Алексар, буркнул Та-Амир, упрямо уставившись под ноги.
А кем он стал для той битвы?
Я намного лучше запомнил то, что он от такого «дара» свихнулся и едва не переубивал весь свой город5! с чувством ответил ученик.
Силас отлично видел, что за этой ожесточенностью юноша прячет все растущее отчаяние, готовое вот-вот прорваться гневной вспышкой или слезами. Что из этого будет наименьшим злом, он не знал.
Та-Амир явно не желал воспринимать попытки наставника переубедить, или хотя бы успокоить его, быстрым шагом уходя в сторону дома.
Силас лишь покачал головой ему вслед.
Льюла осталась ждать всадника у здания Совета.
Силас тихонько вздохнул и ласково погладил юную драконицу по голове, стараясь утешить хотя бы ее, если со всадником не вышло. Льюла отбиваться не стала, только грустно чертила кончиком хвоста в песке дорожки извилистые линии. Всю печаль всадника она чувствовала, как собственную, от этого было никуда не деться.
Берегите друг друга, ребята, тихо сказал Силас напоследок.
Айенга ждала возращения сына, сразу же поднявшись навстречу, едва тот вошел в дом.
Выжидающе заглянула в его пасмурные глаза.
Тот лишь пожал плечами в ответ на незаданный вопрос мол, сама знаешь.
Знаю, вздохнула мать, Знаю, сынок. Я ничего другого от этих серебряных гордецов и не ожидала.
Они вообще не очень-то любили нас, заметил Амир, садясь на кровать, рядом с заранее собранными сумками.
Айенга присела рядом, чуть кивнув. Признаться, она сама была растеряна, хоть и не подавала виду.
Я не знаю, что мне делать, мама, прошептал Амир, прикрывая на секунду глаза. Совершенно не представляю, что дальше
Имбар, тихо начала мать. Послушай сюда.
Северным именем Айенга звала сына только дома. В глубине души он считал это имя настоящим, а эльфийское всего лишь прозвищем. От звуков настоящего имени на душе юноши уже стало чуточку теплее, и он с интересом посмотрел на мать, а она продолжила:
Эльфы вечно решают все проблемы одной из крайностей, не стоит на них за это обижаться, качнула головой Айенга. Они не похожи на нас, они видят все иначе и не они тебе родичи, не они твой народ, Имбар. Не их мнение для тебя должно быть важно, вот я о чем. И куда бы ты ни пошел, помни чьего ты рода, это куда важнее причин изгнания, Айенга помедлила, прежде чем негромко добавила: Или наследственности.
Слова Айенги хоть немного, но воодушевили Амира. Заметив это, она повела речь дальше, подбираясь к основной мысли:
Не переживай слишком, этот город скучен точно так же, как засевшие в нем древние советники. Там, где наш настоящий дом, в положенные шестнадцать зим все юноши отправляются в путешествие в одиночку. Это называется Посвящением, помнишь, и я рассказывала, да и Фокс тоже?
Помню, Амир наконец-то слегка улыбнулся. Что-что, а истории самой Айенги, да и Фокса про северные обычаи он помнил все преотлично. И что домой из этого путешествия возвращаются только тогда, когда находят что-то важное, интересное, полезное, необычное
Вот и считай, что сейчас с тобой то же самое. Когда твоего отца тоже собирались наказать за невыдержанность и вспыльчивость да, сын, это у нас семейное, увы! Я сама ничуть не отличаюсь в этом случае, Айенга слегка улыбнулась. Так вот, знаешь, что он сказал? Что это он сам уходит. Понимаешь? Никто его не выгоняет, он ушел сам. И тебя никто не выгоняет. Тебе просто пришло время пройти свое Посвящение.
Но Совет начал было Амир, но мать строго посмотрела на него:
Сын. Что я тебе говорила? Они нам чужие. Мы живем по правде Севера. По ней тебе просто пришла пора взрослеть.
Да, я понял, кивнул Амир. Так на самом деле звучит намного лучше!
Вот то-то же! Ну и я я всегда на твоей стороне. Это тоже не забывай. Я не смогу пойти сейчас за тобой у меня есть важное незаконченное дело. Да и в посвящение мужчина не ходит с матерью за руку, если уж на то пошло но, если тебе что-то будет нужно, только дай знать. Я здесь тоже не хочу оставаться дольше, чем необходимо. Пусть дорога твоя будет доброй и да хранят тебя боги севера, сынок!
Амир зажмурился, как бывало в детстве, чтобы не дать волю непрощенным слезам, и, обняв мать на прощание, подхватил сумку и вышел на улицу. Его больше никто не провожал и Амиру то и было нужно. Льюла ждала всадника уже у дверей дома: любопытство взяло верх над терпеливостью.
После этого короткого разговора у юного северянина действительно отлегло от сердца.
Впрочем, на счет «никто не провожал» юноша погорячился оба других всадника все же перехватили его почти перед взлетом. Итак, коротко попрощавшись с Силасом и Фоксом, а также Скаем и Саирой а не сбежав ото всех тайком, как им хотелось с самого начала Амир и Льюла двинулись прочь от Эллераля. Всадник уже определился, куда держать путь. Конечно, он бы мог и не уходить далеко, поставить хижину где-нибудь за городом, ведь изгнали его только из самого Эллераля, а Эльфиз, и уж тем более Краймор, в котором Эльфиз лишь провинция, огромен. Тогда бы получалось видеться и с учителем, и с матерью. Выстроить дом, забрать с собою мать, она же говорила, что не хочет вечно сидеть здесь, да Главное было только не попадаться на глаза «старым знакомым», но подумав, он понял, что не сможет так жить.
«Дом построить новый? Или рискнуть найти старый? Ак-Каран! Что, если он все же не исчез?»
Куда мы теперь, Амир? поинтересовалась Льюла, когда они уже добрались до берега залива, близ которого стоял город.
Они остановились на самой кромке воды, Льюла заинтересованно баламутила лапой песчинки в волнах прибоя, Амир смотрел вдаль, раздумывая над чем-то. Вдалеке виднелись горы открывшегося после последнего катаклизма материка, нового и неизведанного. Говорили, что эта земля неведомо сколько отсутствовала на лике мира, и говорили что она наверняка лишена всех народов, что были на ней до исчезновения. Или что она отравлена злым дыханием Пустоты и полна злобными созданиями тоже говорили. Всякое говорили Амир хорошо умел слушать.
Мама сказала путешествие-Посвящение нужно для того, чтобы найти что-то новое. Новое прямо перед нами, Льюла. Вон та земля как она тебе? обожженный мыслью о том, что Каран не мог пропасть совсем бесследно, юноша все же устрашился так вот сразу с размаху кидаться в омут и решил, что начинать надо с шага поменьше и поближе. «И я смогу узнать, есть ли шанс уцелеть у земли, с размаху попавшей в подкладку целого мира», думал юноша.
Выглядит очень интересно! И там наверняка очень красиво! Льюла, казалось, думала только о практической стороне, нимало не заботясь сложными построениями догадок в уме. Я вижу такие пышные зеленые леса!