Наклонился и подал руку послушнику. Тот ухватил ее, с трудом поднялся и привалился к стене. Около минуты бледнел и краснел, кривился, порывался закричать. Но в горле лишь клокотало и булькало.
«Бродяга опять обманул! — промчалась мысль. — Разыграл личную партию, прикинулся мертвецки пьяным. И как после подобного назвать нищего сумасшедшим? Припадки, ага… потеря памяти…»
— Как ты тут оказался? — наконец сумел спросить Птиц, взглянув на безумца с величайшим изумлением. Тот кисло улыбнулся. Поднял с пола обрывок простыни, отер клинок и вложил в ножны. Затем отыскал на полу мешок послушника, бросил под ноги.
— Искал выход, потом забрел сюда и услышал шаги. Пришлось спрятаться.
— А колья под кроватью заточил? — фыркнул послушник.
— Почти, — отмахнулся Лохматый. — Давай-ка убираться отсюда.
Парень с содроганием взглянул на чудовище, которое еще полчаса назад было принцессой-дурнушкой… Сочное тело женщины, выпуклая грудь, нежная бархатная кожа. И вместе с тем — оскаленный в предсмертной ухмылке череп с острейшими зубами. А еще вторая пара рук: блестящие черные клешни, вооруженные острыми шипами. Из страшной раны на груди выглядывал заостренный деревянный наконечник, вился черный дымок.
— По старинке выменем завлекают… — пробормотал нищий. — Бабы никогда не изменятся. Пока считают мужчин безмозглыми похотливыми самцами, будут проигрывать.
— А мы другие? — спросил Ирн. Вспомнил недавние ощущения, покраснел от стыда.
— Мужик мужику рознь, — хмыкнул Лохматый и задумчиво поскреб грудь. — Но настоящий мужчина обязан держать животное в себе на коротком поводке. Каждая встречная дура считает, что достаточно раздвинуть ноги, и любой самец сразу рухнет на колени, заплачет от счастья. Как же, богиня снизошла до простого смертного… Тьфу!..
Нищий зло сплюнул, выругался вполголоса и погрозил кулаком трупу.
— Кто или что это? — хмуро поинтересовался послушник. Зябко передернул плечами, кивнул на останки тварей.
— Разве не понял? — воскликнул безумец, обвел опочивальню широким жестом. — Во дворце нет серебра, только золото. Когда подавали на стол, мясо не приправляли чесноком…
— Шутишь? — охнул Птиц, мотнув головой. — Быть того не может! Вампиры — сказка!..
— Ага, — поддакнул Лохматый, с омерзением стряхнув капли черной крови с одежды. — Шучу… Час назад дрался со слугами. Каждого мечом раза по три проткнул. И ничего, бегали, как тараканы. А потом догадался стул сломать. Сразу полегли.
— Но… — протянул Птиц, задумчиво глянув на труп принцессы. — Не похожи они на вампиров.
— Рырколаки, — серьезно объяснил бродяга. — По легенде, кровососы родились от союза демона Баалон, додревней Матери и людей. Любое первое поколение вынуждено скрываться в колдовском тумане, дабы выжить в нашем мире. Преображаются только ночью, еду добывают хитростью. А вот второе поколение превращается в тварей, которые известны по сказкам и легендам. Становится сильнее, приобретает иммунитет к чесноку и серебру. Единственное оружие против таких — осиновый кол. И если не догадался сам, скажу… мы попали в «статическую проплешину». Потому не стой столбом. Собирай манатки и проваливаем отсюда!
Тишину разорвали странные звуки — возня и шорох, сдавленные всхлипывания. Бродяга замер, настороженно осмотрелся. И, выхватив меч, резко сорвался с места. Перепрыгнул гору мусора, взмахнул клинком. Коротко свистнуло, заскрипела толстая ткань. Со стены упала добрая половина ковра. А за ней проявилась маленькая темная ниша. На небольшом троне бился в истерике король.