– Сила в предмете, так? – Белка дотронулась до шнурка, на котором нездесьвисела фигурка медведя.
Оолф скривился, будто попробовал тухлой рыбы.
– Опять ты за свое! Предмет! Видишь, – он снова ткнул веткой в рисунок. – У охотника хорошее копье, крепкое древко и острый наконечник. Кто убил мамонта – охотник или его копье? Много ли толка от копья, если б охотник не смог его бросить?
Белка покачала головой.
– Твоя сила в тебе и нигде больше, – сказал Оолф. – Тебе нужно найти ее, понять и приручить. А предмет… Хорошее копье и не более того.
Он нахмурился, глядя на языки пламени. Кривые черные ветки потрескивали; огонь пожирал их, и в то же время они оставались целыми.
– Правда, кое-кто думает иначе, – проговорил Оолф. – Помни об этом.
– Призрак? – Белка поморщилась. – Но он же сбежал! Испугался и…
– Ха! Думаешь, он отступится? О нет… Он просто ждет. Чего-чего, а ждать они умеют.
Белка подумала о призраке. Высокий и худой, с печальным лицом и телом, прозрачным и легким, как дым… Страшный? Белка вдруг поняла, что ей так не кажется. Существо выглядело скорее потерянным и жалким. Оолф говорил, что призрак хочет забрать предмет и вернуть себе душу… Но если он так жаждал заполучить фигурку Хранителя рода, то почему не взял ее еще в Священной Пещере, где никто не мог ему помешать?
– Хватит болтать. – Оолф потянулся. По потолку пещеры проползла длинная тень, описав полный круг. – Тебе пора… Тебя ждут.
– Ждут? Кто?
Белка представила налитые кровью глаза великана.
– Тойк?
– Нет, он-то тебя точно не ждет… – Оолф шагнул прямо в костер, и вдруг оказался рядом с Белкой. Он коснулся ее лица кончиками пальцев. Они оказались шершавыми и неприятно холодными, однако Белка не отстранилась. – Не останавливайся, – сказал старый знахарь. – Иди вперед, и тогда ты при-
дешь.
– Куда? – тихо спросила Белка.
– Кто знает. Ноги – штука такая, могут завести куда угодно. Главное, чтобы они привели тебя к тебе.
Пальцы скользнули по щеке Белки. Она не заметила, когда они стали тоньше и мягче. Белка видела морщинистую руку старика, но чувствовала совсем иное.
– Белка… – проговорил Оолф изменившимся голосом.
Белка моргнула.
Боль пришла внезапно, вонзилась в каждую частичку тела. Словно Белка оказалась под ливнем из острых раскаленных камней. Они впивались в кожу, жгли мышцы и кости. На бесконечно долгое мгновение Белка уверилась, что в мире нет ничего, кроме боли. Хотелось закричать, но из горла вырвался тихий хрип. Белка закашлялась, слезы брызнули из глаз.
– Жива. – Голос был едва различим.
Боль и не думала отступать. Все сильнее и сильнее, хотя дальше уже некуда. Жива? Раз она испытывает боль, значит, так и есть. Ну, а боль можно победить…
Белка зажмурилась. Представила свое тело – вот она лежит на камнях, вытянув тонкие руки. Маленькая худая девочка, тело ее светилось багряно-алым цветом, как раскаленные угли.
Боль приносят злые духи… Белка представила маленьких существ, похожих на склизких черных крыс. Острыми зубками они впивались в тело девочки, и с каждым укусом алый свет вспыхивал ярче.
Белка чуть не задохнулась от возмущения. Как они посмели!
Невидимыми руками она схватила одно из склизких существ и отшвырнула как можно дальше. Послышался тонкий визг. Остальные существа закопошились. Белка схватила еще двоих – гадкие твари задергались. Белка сжала пальцы, и раздался мерзкий хруст, точно раздавили жука.
Остальные существа с утроенной яростью набросились на тело. Картина стала расплывчатой и мутной, будто Белка смотрела на нее сквозь толщу воды.