Гордоф! Го-ордоф! кричали они, но когда трое завернули за угол и увидели то же, что сейчас видел Гордофьян, то сразу умолкли и, подняв раскрытые ладони, стали осторожно двигаться по направлению к детям, показывая, что им ничто не угрожает.
Спаслись, тихо и с облегчением охнул Миронов.
Среди них темный ребенок, сказала Нирвана со всюду сопутствующей ее интонации брезгливостью. Лицо Веды выражало недовольство и недоверие.
Мальчишка, услышав ее слова, разволновался, в глазах его заблестели слезы, ему было страшно, так страшно Он больше не мог бороться и защищать остальных, он растерянно глядел на четверых и не знал, как ему следует поступить, в нем бушевало яростное недоверие. Еще минуту назад он хотел кинуться в ноги к Нирване с криком: «Мама!» Он почему-то подумал, что это именно она, его мать, которую он никогда прежде не видел, она пришла за ним, пришла спасти его, но ее ледяные слова отпугнули мальчика. Юнец подвинул маленькую трехлетнюю малышку, путающуюся в его ногах, назад, чтобы полностью заслонить ее своим хрупким тельцем, и медленно стал пятиться. Зверь зарычал, учуяв волнение детей.
И человек среди них тоже есть. Я людей не очень-то жалую, но и лицо не кривлю при виде них, и тебе бы не стоило, они же дети, темные, человеческие. Какая, к черту разница, они просто дети, которым нужна помощь, тихо сказал Лютер на ухо Нирване.
Она недоверчиво глядела на ребят, взгляд ее был холоден и проницателен, но данный образ был лишь оболочкой. В душе Веды царила полная растерянность, что-то сильно шокировало Нирвану. Нет, это были не внезапно найденные дети, это было нечто другое, нечто явившееся к ней из ее далекого прошлого.
Мы будем нужны, все мы, вы не выиграете эту войну без нас, эти слова вдруг зазвучали в головах у четверых. Они стали боязливо переглядываться, каждый пытался понять, послышалось ему это или было взаправду.
Речь, по-видимому, принадлежала мальчишке, он сказал это не со злобой, а как ребенок, готовый сказать все что угодно лишь ради того, чтобы его приголубили, забрали из этой жути и более никогда не оставляли в одиночестве.
Это что еще такое? испуганно спросил Волк.
Я не знаю чуть вздохнув и как-то растерявшись, ответил ему Борис. Мы принадлежим к союзу Талар-Архаси, мы здесь затем, чтобы отыскать выживших. Здесь есть еще живые?
Мальчик отрицательно мотнул головой.
Тогда пойдемте с нами. Мы приплыли на корабле, он за переходом, мы отвезем вас домой, если вы того пожелаете.
Всех нас заберете? спросил мальчик теперь уже простым человеческим голосом.
Конечно, всех.
Нирвана переменилась в лице, в ней что-то растаяло, голос мальчика казался ей таким близким и таким родным, и эти малыши, и эта темная девочка, боязливо выглядывающая из-за худых ног мальчишки. Ей вдруг стало стыдно настолько стыдно, что в душе ее хлопнул щелчок, подавивший всю скверность ее характера. Она неожиданно для себя заплакала и протянула детям руки. Мальчик теперь не боялся, он без страха двинулся к ней навстречу кажется, малец думал, что бежал, на самом же деле он волочил уставшие ножки, описывая ступнями заковыристые круги. Нирвана собрала всех пятерых в охапку и обняла так крепко, как могла.
Мама, сказал наконец мальчик, это же ты? Мама?
Да сыночек, это я, я здесь, я здесь. Нирвана разрыдалась пуще прежнего.
Волк удивился, он никогда еще не видел ее такой, Борис же задумчиво нахмурился.
Мама, шепнул он, как бы зацепившись за эту мысль.
Девчонка не говорила ничего, она только обнимала Нир и с удовольствием накручивала ее светлые локоны на свой маленький пальчик.
Пожалуйста, можно взять и его? Я не хочу никого здесь оставлять, прошу вас. Мальчик указал пальцем на своего белоснежного рысеволка, глаза его умоляюще смотрели на четверых.
Конечно, ответил Гордоф. Отчего же нельзя? Конечно, можно!
Нирвана улыбнулась, не в силах отказать, но все же привстав, она тихо цыкнула в сторону Бориса, подозвав его к себе.
Это чудище что, тоже с нами поплывет? Только не говори мне, что да, Борис.
Твой муж тоже чудище, но он же с нами плавает. Борис улыбнулся и подмигнул Волку.
Лютер весело усмехнулся в ответ.
Вы, кажется, забыли, мы с абиссинцами плывем, они псов на дух не переносят, напомнила им Нирвана.
Ничего, басисто ответил ей Лютер Волк, переживут. Да и вообще, какой же он пес, он кот, точно говорю! Правда ведь?
Волк вопросительно поглядел на мальчишку. Тот ничего толком не понял, но тем не менее неуверенно кивнул.
Ну вот видишь, Нирвана, он кот, а абиссинцы обожают котов, так что никаких проблем. Все, решено, едем все вместе: мы, дети и кот!
Мальчишка проспал почти двое суток, не издав ни единого звука. Его детское дыхание было столь тихим, что Гордофу время от времени казалось, что мальчик и вовсе перестал дышать. Поэтому Миронов, подобно образцовой няньке, не отходил от спящего ребенка ни на одну минуту. Единственным его развлечением была увесистая книга, которой он зачитывался с упоением, тело его при этом оставалось абсолютно неподвижным, за исключением только лишь глаз, которые как угорелые носились по строчкам.
Была глубокая ночь, когда мальчишка наконец очнулся. Не успев еще полностью раскрыть глаза, он подскочил и вжался в стену, у которой стояла кровать, за время пребывания на острове Росс страх стал для него привычкой. Гордоф вынырнул из своей книги, показав длинный дедовский нос, и удивленно глянул на мальчика, чуть приподняв брови.
Я уж думал, что ты решил проспать еще пару суток.
На полке возле мягкого мешка, на котором удобно расположился Гордоф, теплым ламповым светом горела свеча, от этого мрак переставал быть холодным и пустым, становился уютным. Миронов отложил книгу в сторону.
Как тебе каюта? Тут, конечно, темновато, но все же должно быть поприятнее, чем в лесу.
Теплее, ответил юнец, вяло улыбнувшись.
Вид его все еще был растерянным. Он боязливо рассматривал пространство вокруг себя, как будто заранее решая, куда, если что, бежать и чем защититься.
Принести тебе чаю?
Мальчик одобрительно кивнул в ответ. Гордоф удалился ненадолго, а затем вернулся с большой кружкой горячего напитка, состоящего из тертой земляники с сахаром.
Я и забыл, что Нирвана насобирала на острове целую корзину земляники, уж думаю, это тебе больше по вкусу придется. Я поставлю его сюда, Гордоф указал глазами на полку, пусть чуть остынет. Еще я смог отыскать на камбузе печенье, но, между нами говоря, оно не очень вкусное, есть риск сломать о него зубы. Сейчас ночь, и все продовольственные отсеки закрыты, тут строго следят за провизией.
Что это у вас за книга?
Это достаточно редкая вещица. Гордоф дал мальчику книгу. Борис нашел ее, это его книжонка, нынче таких книг совсем мало осталось. Ох и долго же мне пришлось его упрашивать! Представь себе, ни в какую не хотел давать мне ее читать, говорит, мол, слишком древняя она да опасная. Но, как видишь, я все же сумел его уговорить. А ты что же, любишь читать?
Да, очень люблю. В Дарте у меня было много книг. А что это за язык такой? Мальчик не мог распознать странные загогулины на обороте.
Книга действительно была написана совершенно непонятными символами, в них не было ничего схожего с привычной как для мальчика, так и для Миронова письменностью.
О это древнеабиссинский. В то время, когда эта книга была написана, многие на нем говорили, но уж немало веков-то с тех пор прошло, язык этот вымер.
А вы откуда этот язык знаете?
Меня Время научил, он тот еще любитель всего древнего. Хобби у него такое выискивать старинные письмена, книги да предания, а чтобы их прочесть, нужно знать древние языки. Где он всему этому учился, я точно и не знаю, жизнь у него длинная, он много путешествует, общается с различным людом, вот по крупицам и собрал все воедино, научился.