Вспомнил о нем Сергей в девяносто пятом, перейдя на третий курс ИТМО. Как раз завершилась война, вызванная распадом Югославии.
* * *
Он свалился без звонка, как снег на голову (телефонная линия в сельский дом Кругловых не была проведена, а мобильные телефоны в те годы считались атрибутами лишь богатых предпринимателей и прочих хозяев жизни). Свалился и с места в карьер взял быка за рога:
Ты помнишь, страницы из каких книжек уничтожали в партизанском штабе? Они, эти книги, сохранились?
Серенький, ну ты что Давай лучше выпьем, у меня тут на донце, но сейчас Зинку в сельмаг за добавкой сгоняем. Правда, с деньгами швах, ты нынче при валюте?
Я привез, не надо никого гонять. Но сначала ответь на вопрос.
Старик, ведь столько лет прошло Доставай, что привез, вспоминаться под стопку лучше будет.
Прошло всего пять лет. А ты всегда хвалился своей памятью. Вспоминай. Не налью, пока не вспомнишь.
Память у Круглого и впрямь была безупречная. Именно она помогла заядлому лентяю и прогульщику учиться относительно успешно, перебиваясь с троек на четверки. Вспоминать дела минувших дней ему не хотелось, а вот промочить горло очень даже Но Сергей неуклонно стоял на своем, и Круглый сдался:
Да там они и лежат до сих пор, в ящике со старьем бумажным. Сейчас притараню, а ты разливай пока.
Натюрморт из хлеба, водки и дешевой колбасы дополнили два потрепанных печатных издания: брошюра «Четырехзначные математические таблицы» и атлас «Центральная и Восточная Европа». Да, все правильно, Круглый не ошибся. Именно отсюда они выдирали «секретные карты» и «шифровальные таблицы» для партизан.
Доволен? Успокоился? Можем теперь выпить?
Сергей проглотил водку, не чувствуя ее вкуса и запаха. И взялся за атлас. Это было старое и роскошное издание, неведомо как попавшее в дом Кругловых: карты напечатаны на толстой бумаге и лишь с одной стороны.
А между картами вклеены для пущей их сохранности листы папиросной бумаги. Более того, карты некоторых стран можно широко развернуть, их формат в несколько раз превышает формат атласа. Сорок девятый год издания, теперь такое не печатают.
Сергей быстро пролистал атлас, сверяясь с оглавлением. Отсутствовали страницы в числе гораздо большем, чем три. А он помнил точно: одна игра одна секретная карта. Помнил даже, какая первой канула в «Уничтожителе»: раскинувшийся на шестую часть суши СССР.
Почему так много карт не хватает? Ты что-то еще забирал?
Да за хрена мне Папаша таким и притащил откуда-то, со страницами выпавшими. Мы и для игры-то страницы брали, что уже не держались.
Понятно.
Сергей отыскал в оглавлении Югославию. Страницы с таким номером не было.
Прежде чем искать Чехословакию, он помедлил. Уже не сомневался в результате, но хотел оттянуть неизбежное.
Чехословакии в атласе тоже не оказалось.
* * *
Ну бред же, говорил Круглый час спустя. Голимое совпадение.
Три совпадения. Три подряд!
Да хоть тридцать три.
«Уничтожитель» стоял на столе третий и безгласный участник беседы. Пять лет, проведенных в спартанских условиях чердака Кругловых, на нем не отразились. На матовом вороненом металле и на сверкающем хромированном ни пятнышка ржавчины.
Все так же летел по волнам лихой эсминец Теперь Сергей знал, что русский термин «эсминец» переводится на английский именно как destroyer, и это же слово означает того, кто уничтожает или разрушает. Гравировка всего лишь отражала игру слов. Однако придуманная в детстве тавтология все равно нравилась. Красиво же звучит, внушительно: эсминец «Уничтожитель».
Хорошо. Вот тебе еще совпадение, четвертое. Помнишь самую первую бумагу, что мы через него пропустили?
Ну, помню, неохотно сказал Круглый.
Что на ней было?
Ну, политехникум.
И что с ним стало?
Ну, сгорел Ты представляешь, сколько в год в России зданий сгорает?!
Их мы не пропускали через «Уничтожитель».
Сов-па-де-ни-е, по слогам произнес Круглый.
Есть способ проверить мои домыслы.
Какой?
Эксперимент.
На кошках?
Ну, как вариант «Полароид» у меня с собой. Сфоткаем мурку бездомную, какую не жалко.
Все равно жалко. Проверять, так уж на карте, чтоб все как тогда было.
Есть плохая страна на примете?
Есть. Афган.
Нет, Афган без нас развалился. Правительство только столицу и близлежащие районы контролирует. Часть страны под талибами, часть под Северным альянсом, часть вообще не пойми под кем, под командирами полевыми.
А-а-а Не знал, не смотрю политику в ящике. Ну и ладно. Давай-ка я тебя на маршрутку провожу, сам отдохнуть прилягу, устал чего-то. А хрень эту обратно на чердак, не трогать ее, так и не будет ничего. Хотя, если трогать, все равно ничего не будет.
За базар ответить готов?
Это как?
Слабо тебе СВОЮ фотку сюда опустить? Сергей показал на «Уничтожитель». Опустить, штурвал покрутить, за рычаг дернуть? Слабо?
Да не вопрос. И не тянись за «мыльницей». Думаешь, у меня в доме своей фотки не сыщется?
Вскоре Круглый вернулся. Фотографию для опыта он решил пожертвовать самую простую для документов, три на четыре. Сергей с удовлетворением отметил, что возвращался приятель несколько медленнее, чем уходил. И на лице появилась некая задумчивость.
Сжатая двумя пальцами фотография ползла к «Уничтожителю» медленно-медленно.
Смелее! Где четыре совпадения случились, пятому не бывать!
Снимок лишь коснулся «Уничтожителя» и тут же отдернулся обратно. Пьяная решимость испарилась без остатка.
Мне слабо, просто сказал Круглый. Давай лучше попробуем, на ком не жалко.
Есть кандидат? спросил Сергей, подумав: «Гайдара или Чубайса назовет? Или сразу на алкаша всея Руси замахнется?»
Есть Клеща помнишь?
Еще бы не помнить Парень с ласковой фамилией Лютиков, с мерзким прозвищем Клещ и с явной склонностью к садизму был на три или четыре года их старше. И пока не угодил в колонию, оставался главной проблемой в беззаботной летней жизни. Теперь, оказывается, вернулся. Сколотил ОПГ сельского масштаба и беспределит по-черному. Дружков завел в ментовке, и никакой управы на него нет. А кто пытался бороться с Клещом законными методами у тех горели дома, а потом приходилось продавать за бесценок землю. Так что если Клещ в ближайшее время рассыплется на груду крохотных окровавленных кубиков, жалеть никто не будет, разве что такие же уроды.
Фото его есть?
Найдем. Пьяная решимость вернулась к Круглому от мысли, что есть хотя бы иллюзорный шанс избавиться от ненавистного Клеща. Лариска, соседка, так она его одноклассница. Попросить групповое фото, переснять, увеличить, вырезать Сразу к ней схожу, что откладывать-то.
Заниматься фотоработами не пришлось. Вернулся Круглый не с групповым снимком класса с нормальной фотографией Клеща размером десять на пятнадцать.
Из выпускного альбома взял. Думал, придется стырить незаметно. А она сама такая: не нужна мне память об этой мрази, глаза бы мои не видели И оторвала, значит, фотку. Ну, я и забрал.
Фотография исчезла в «Уничтожителе». Рычаг дернулся вниз, лязгнуло-звякнуло, водопад бумажных квадратиков посыпался в подставленную миску. Круглый все сделал своими руками возбужденный, глаза поблескивают, не позволил приятелю даже прикоснуться к агрегату. Видать, натерпелся.
И что теперь? спросил Сергей.
Ему не терпелось пойти и узнать о результатах опыта. Вдруг уже сработало? Человек не страна и не здание, много ли ему надо?
Да ничего теперь, понуро сказал Круглый, его возбуждение на глазах опадало, словно проколотая надувная игрушка. Тебе на маршрутку, мне в люльку вон Зинка уже кругами бродит и волчицей зыркает. А с гнидой Клещом нам еще жить и мучиться, потому что все это бред, голимый бред.
* * *
Приезжай! орал в трубку Круглый. Быстрее едь! Такси бери, понял?!