.
Да, так и было, но в самой глубине его сознания сидел давний детский страх, едва различимые шепоты, сгущенные обрывки старых песен, которые пелись в особых случаях, маленькие ритуалы, которые стали святыми, потому что их совершали определенные люди, сидящие у того же домашнего очага, в те уютные дни, когда ты был слишком мал, чтобы понять, а твой несчастный мозг не был набит идеями, что часть тебя должна выражать протест как-то вроде рукопожатий с троллем. А теперь его заметили и поймали, и они стояли между ним и его шансами на новую жизнь после смерти. У них были ключи от того света, и они, по одной прихоти, могли заставить его плавать в темноте Гиннунгагапа, где были… твари, мучители, существа невероятной выдумки и терпения.
Он пошевелился, ощутив спазмы в ногах.
— Пожалуйста, - сказал он, - я знаю, я попал в дурную компанию и, возможно, недостоин называться гномом, но, может быть, я смогу все искупить? Пожалуйста, умоляю, снимите кандалы, я сделаю все, что вы прикажете.
Тишина в комнате сгустилась, уплотнилась, словно собираясь воедино. Как долго он находился здесь? Годы, или, может, только секунды?.. Таково было коварство темноты: она поглощает все и превращает в аморфную субстанцию, в которой все искажается, вспоминается и утрачивается опять.
— Очень хорошо, - сказал голос. – Мы заглянули в твою несчастную душу и согласны дать тебе еще один шанс. Имей в виду, что другого не будет. – Голос слегка смягчился. – Так смотрит на тебя. Теперь можешь съесть то, что лежит перед тобой, и уходить, а Так присмотрит за тобой. Помни: для отрекшихся нет искупления. Когда ты понадобишься Таку, тебе сообщат.
На следующий день после редкого и вполне заслуженного вечера в обществе жены, Мокрист вскочил на лошадь-голема в компании Сумрака Тьмы, цеплявшегося за него сзади.
И пока они шли галопом, Мойст обдумывал, что его так беспокоит в лошади-големе. Голем-лошадь невероятно полезна, если нужно куда-то быстро попасть, но если вы проводили в седле слишком много времени, то рано или поздно обнаруживали, что стремена просто не выполняют своих функций. Вы просто повисали на лошади, пока не добирались до пункта назначения. Не было необходимости управлять, конь просто делал свою работу: если вы скажете ему, куда вам надо, он сам притащит вас туда. Это существо не издает звуков, не требует воды или овса и просто терпеливо стоит на месте, когда вы им не пользуетесь.
Вскоре Мокриста осенило, в чем проблема. Он брал все, не давая ничего взамен. В Не то чтобы он часто задумывался о концепции кармы, он он слышал о ней, и сейчас ему казалось, что целая тонна кармы обрушивается на него. Лошадь давала ему все, а он только брал… Что за сумасбродство, подумал он. Ложка не требует, чтобы вы говорили ей «спасибо» и «пожалуйста», разве нет? О да, сказал он себе, но ложка – это кусок металла, а лошадь-голем – это лошадь. Он поколебался. Интересно, подумал он…
Неподалеку от границы они достигли головной части проложенной железнодорожной колеи. Они с гоблином соскочили с лошади, и вдруг внезапный порыв заставил Мокриста задать существу вопрос.
— Вы можете говорить? – спросил он, чувствуя себя полным идиотом.
Ответ прозвучал прямо из воздуха, а не из лошадиного рта, как можно было ожидать:
— Да, если мы хотим.
Гоблин хихикнул. Мокрист проигнорировал это и продолжил дознание:
— А, уже кое-что. Тебе бы хотелось побегать по лугам и пастбищам, и все такое?
— Да, если вы хотите, - раздалось из ниоткуда.
— Но чего хочешь ты?»
— Не понимаю концепции.
Мокрист вздохнул:
— Я видел ручеек неподалеку, а еще там есть зеленые пастбища, и, ради спокойствия моей души, я бы хотел, чтобы ты отправилась туда и поскакала всласть по лугам, наслаждаясь жизнью.
— Я буду наслаждаться, если вы хотите.