Все в выигрыше, никто не проиграл. Пожалуйста, Гарри, позволь людям стремиться. Я имею в виду, кто знает, может, они с самого начала принадлежали не к тому классу. Железная дорога, друг мой, позволит им мечтать, и однажды мечта воплотится в реальность.
Слушая Мокриста, Гарри смотрел на него, как на гигантского тарантула, но сумел ответить:
— Мистер Губвиг, совсем недавно вы оказались под локомотивом с пятидесятитонным подвижным составом, которые едва разминулись с вашей головой, а теперь вы возникаете, как черт из табакерки, полный энергии и идей. Что вы курили? Может, поделитесь?
— Не знаю, Гарри; по-моему, это для меня нормально. Просто продолжать двигаться, и что бы ни случилось, не останавливаться. Для меня это работает. И не забудь: надо навести порядок на предприятии, чтобы убедиться, что публика механизмы не сожрут публику.
Сестринское государство Щеботан состояло, как и Анк-Морпорк, из главного города, нескольких теоретически автономных сателлитов, каждый из которых соперничал с остальными, склочных поселков, раздутых от чувства собственной важности, и неисчислимого множества усадеб, приходов, ферм, виноградников, шахт, хуторов, дорожных петель, названных кем-то в честь своей собаки, и так далее, и тому подобное.
Вдоль границ Анк-Морпоркской гегемонии[16] мелкому фермеру с гипотетической окраины всего, что называлось Анк-Морпорком, было вполне возможно, перегнувшись через ограду, болтать со щеботанским фермером, который в это время совершенно определенно пребывал в Щеботане, нисколько не беспокоясь насчет политических обстоятельств. Разговоры велись, в основном, о погоде, поливе и бесполезности правительства, независимо от его принадлежности, а потом они пожимали друг другу руки или раскланивались, и один возвращался домой, чтобы выпить пинту браги после тяжелого дня, тогда как другой проделывал то же самое с приличным домашним вином.
Иногда сын фермера с одной стороны изгороди засматривался на дочь фермера с другой, или наоборот, и потому в некоторых – очень интересных – местах вдоль границы были люди, которые говорили на обоих языках. Такого рода вещи, так ненавидимые правительствами, чудо как хороши.
Технически, Щеботан и Анк-Морпорк были закадычными друзьями, и это после столетних конфликтов по поводу вещей, которые были несущественными, нелогичными, не соответствующими действительности и просто ложными. Да, чтобы выехать в другую область, нужен был паспорт, но с тех пор, как лорд Ветинари занял свой пост, никто на них не обращал особого внимания. Мокрист много раз бывал там под разными именами, в разных обличьях, а однажды, во время одного очень запоминающегося события, другого пола[17].
Мокрист на минуту задумался о своих победах. Это была выдающаяся афера, и, несмотря на большое количество других успешных выходок, он никогда не рискнул бы попробовать снова. Монашки наверняка его раскусили бы.
Но теперь, когда дилижанс до Щеботана достиг границы, единственным препятствием оставались ворота, теоретически запертые и укомплектованные парой офицеров с каждой стороны. Тем не менее, и такова была природа международных отношений, они зачастую мирно дремали или счастливо работали в своих садиках по обе стороны границы. Некоторые спросят: и какой в этом смысл? Все везли контрабанду, боле того – контрабанда двигалась в обоих направлениях, и такой прагматичный подход был вполне в духе времени.
И сегодня у Мокриста был список людей, с которыми надо было повидаться, о да, у него всегда был список. Он знал, что Щеботану необходима железная дорога, потому что здесь было полно продуктов, которые надо было быстро продавать, чтобы не остаться владельцем кучи тухлой рыбы, и Мокристу предстояла счастливая неделя борьбы с омарами[18], но сейчас он имел дело с жителями далеких от побережья селений, которые относились к своим клочкам земли как к святыням.