Во многом такие же, хотя и отличаются. Еще была позиция гномов, анк-морпоркских гномов. Гномство? Да, но теперь на своих собственных условиях. Низкий Король, разумеется, был в курсе, что в Анк-Морпорке полно гномов, которые смотрели в будущее и решили занять там место. Традиции? – говорили они. – Ну, хорошо, если вас так устроит, мы будем устраивать парады гномьих ценностей. Сыновья и дочери своих родителей, но, как бы это сказать, повзрослевшие. Мы видели город. Город, где если что-то и невозможно, то хотя бы вероятно, включая лучшее дамское белье.
Тем временем очень далеко от Анк-Морпорка, в маленькой шахте Медной Горы, сапожник Мэлог Чериссон отложил в сторону молоток и гвозди и обратился к своему сыну, опиравшемуся на его верстак:
— Послушай, мой мальчик, я слышал, как ты сказал, что глубиннки – это спасение для всех гномов, но сегодня я нашел свою иконографию из Долины Кум. С последней поездки. Я там был, о, почти все мы там были. Губинники говорили нам, что тролли – наши враги, и я считал их не более чем здоровенными мерзкими булыжниками, которые только и думают о том, как нас расплющить. Ну, мы выстроились там лицом к лицу с этими ублюдками, и тут кто-то закричал: «Тролли, сложить оружие! Гномы, сложить оружие! Люди, сложить оружие!» И мы стояли и слушали другие голоса на разных языках, а прямо передо мной торчал чертов здоровенный тролль, честное слово! У него в руках был огромный молот, и он мог запросто стереть меня в порошок. Не могу сказать, что я не был готов разнести топором его чертовы колени, но голоса звучали так громко, что я остановился и спросил его: «Эй, мистер, что тут происходит?» И он ответил: «Будь я проклят, если что-нибудь понимаю». Я посмотрел на другую сторону долины и увидел ужасную суматоху между холмов, и все кричали, чтобы мы сложили оружие, мы с троллем переглянулись, и он сказал: «Так мы будем сегодня воевать или нет?». Тогда я сказал: «Рад с вами познакомиться, меня зовут Мэлог Чериссон», а он улыбнулся и ответил: «Меня зовут Шмяк, и я тоже рад знакомству». А все бродили вокруг и спрашивали друг у друга, воюем мы или нет, и если да, то ради чего воюем, а потом кто-то начал разводить походные костры, чтобы сварить обед, а с другой стороны долины развевались флаги, словно был какой-то праздник. Потом к нам подошел гном и сказал: «Какая удача, ребята, мы увидим то, чего никто не видел миллион лет!» - и, я думаю, мы действительно увидели. Мы были неподалеку от очереди в пещеру, и люди, гномы и тролли спускались в нее и выходили обратно, точно загипнотизированные. Я и прежде говорил тебе о чуде долины Кум, мальчик мой, но ты еще не видел нашу со Шмяком иконографию. Когда мы поняли, что не будем драться сегодня, то по одному и парами вошли в пещеру и увидели двух королей, тролля и гнома, обращенных в сверкающие глыбы, играющих в Бац. Это правда, мы видели это своими глазами. Они остались друзьями в смерти, и это стало для нас знаком свыше, что мы не должны быть врагами в жизни.
Потом мы со Шмяком долго искали что-нибудь, что мы оба могли бы выпить. Многие вокруг делали то же самое, но от зелья, которое он предложил, у меня чуть голова не взорвалась, у меня даже сапоги загорелись. У Шмяка сейчас двое детей, у него все в порядке, он работает в Анк-Морпорке. Тролли не слишком хороши в письме, но я каждый день вспоминаю о нем и о Кумской Долине.
Старый сапожник покосился на сына:
— Ты умный мальчик. Умнее, чем был твой брат. И… я думаю, у тебя есть ко мне вопросы.
Парнишка кашлянул.
— Если ты видел гнома и тролля, играющих в Бац, - спросил он, - может, ты вспомнишь, кто из них выигрывал?
Старый гном рассмеялся:
— Я спрашивал об этом командора Ваймса, и он мне не сказал. Сдается мне, он сломал пару фигур, так что никто об этом не узнает, чтобы упрямые малыши вроде тебя не нашли нового повода для чертовой войны.