Ой, беда какая. Произнёс водитель. Сейчас, дочка, я скорую
Водитель бросился в салон за мобильником, но тут услышал приближающийся звук сирены и с мобильником в руке побежал на дорогу. Ему удалось остановить случайно проезжающую мимо скорую помощь и привести доктора. Доктор осмотрел рану.
Я ничем помочь не смогу. Совсем не мой профиль. Сказал доктор и обратился к подошедшему водителю скорой, Степаныч, вызывай реаниматологов, срочно. И полицию. И чемодан мой захвати.
Степаныч, втянув живот, быстро, насколько мог, побежал в медицинский автомобиль. Вернулся он максимум через полминуты.
Реанимация будет. Минуты через три будет. Егор Владленович, у нас вызов.
Ничего. Три минуты подождут. Неси носилки. А я пока рану перевяжу.
Полиция и реанимация прибыли почти одновременно. Николая быстро погрузили в автомобиль.
Как имя пациента? спросил медбрат кареты реанимации водителя Кадиллака.
Николай Эссе.
Сколько полных лет?
Я не знаю. Вон она была с ним, указав на Катерину, ответил он, продолжая общаться с полицейским.
Вы были с ним? обратился медбрат к Кате.
Да.
Вы ему кто?
Жена. А в какую больницу вы его?
В Склиф.
Сколько ему полных лет?
Тридцать восемь, ой, тридцать девять.
Только, когда все формальности с медработниками были пройдены, Катерина вспомнила про телефон и желание позвонить отцу. Она подошла к автомобилю и полезла за своей сумочкой, как вдруг издала возглас ужаса и отпрянула от дверцы. Стоящие рядом полицейские схватились за оружие. Повисла секундная пауза.
Он! едва слышно сказала Катя. Это он!
Кто, он? спросил полицейский, осторожно заглядывая в открытую дверь, на всякий случай, держа готовый к стрельбе пистолет перед собой. Кто, он?
Это тот, кто бил битой!
Следователь осмотрел такси, и никого там не найдя, опустив пистолет, повернулся к застывшей в ужасе Кате.
Там нет никого. Успокаивающим голосом сказал он, Вам померещилось.
Нет. Вон там фото.
Следователь еще раз посмотрел в салон и увидел на сидении папку с торчащим из неё листом с фотографией. Он осторожно взял её и вынул лист, рассматривая фото.
Вы уверены?
Да. Это он.
Хорошо. Меня зовут Данил Евгеньевич Муромец. Следователь. Скажите, а откуда у Вас это фото?
Это связано с работой мужа.
А кем работает Ваш муж?
IT-специалист.
Следователь достал свой телефон с намерением сфотографировать лист.
Позволите?
Да, конечно.
Он сделал фото, нажал несколько кнопок и позвонил.
Ало. Привет. Я там тебе фото кинул. Прогони по базе данных, через прогу распознавания лиц. Да! И перезвони, если будет результат.
***
Катерина в очередной раз набрала телефон отца, но абонент не отвечал. Она не могла знать, что в этот же самый момент в научно-исследовательском институте, в котором работал её отец, происходит очень важное мероприятие демонстрация разработки его лаборатории Военной приёмке.
Профессор Хомов с коллегами сидел за пультом с множеством мониторов напротив окна в огромный крытый павильон. В павильоне, как на ладони был виден муляж руин нескольких улиц и домов в натуральную величину. Профессор объяснил человеку в штатском, с товарищами в мундирах с большими звёздами на погонах, суть эксперимента, комментируя действия, происходящие на импровизированном «поле боя».
Товарищ генерал, где-то в руинах спрятался условный противник с заложниками. Бойцы спецназа выдвигаются на позицию, профессор показывает на группу бойцов в левом углу павильона. Им не известно местонахождение заложников и террористов, и неизвестно их количество. Сейчас бойцы спецназа в составе двух групп попарно займут подходящие позиции. Номера «один» наденут приборы и погрузятся в кратковременный мета-сон, тогда, как номера «два», будут обеспечивать их безопасность.
Сон на поле боя? С сомнением в голосе прокомментировал генерал, мне это слабо представляется.
Товарищ генерал, это мета-сон, он вызван мед.препаратами. Не является глубоким и контролируется с помощью аппаратуры. Мы можем на наших мониторах наблюдать, что конкретно происходит внутри мета-снов. В целях безопасности, бойцы номер «два» имеют возможность быстрого вывода объекта из сна в случае реальной опасности.
Ну, допустим. Что дальше.
Вот, товарищ генерал, взгляните на монитор.
На мониторе сквозь рябь и помехи активизировалось движение по муляжу города от первого лица.
Обратите внимание, вот боец «один» группы «А» во сне подходит вот к той телефонной будке, профессор указал на муляж города в окно, и генерал перевел взгляд с будки в окно и обратно.
Допустим
На экране вспыхнули огоньки автоматных очередей.
Извините, звук пока мы не научились вычленять из гамма-волн мозговой активности. В данный момент боец «один» группы «А» обнаружил противника за телефонной будкой и уничтожил его. А вот здесь профессор привлёк внимание генерала ко второму монитору мы можем наблюдать, как боец «один» группы «Б» обнаружил заложников и нейтрализовал охрану.
Но это же, я так понимаю во сне?
Совершенно верно. Это во сне, но! Дело в том, что этот сон, по неизвестной нам пока причине является реальным предсказанием. Попадание сто из ста. Вот, обратите внимание. Сейчас бойцы «один» групп «А» и «Б» вышли из мета-сна и им уже известно, в каких местах реально спрятались условные террористы. Наблюдаем. Профессор пригласил рукой наблюдать через окно за дальнейшими событиями, которые развивались, как было только, что показано на мониторах. Раздался голос в динамиках:
Террористы уничтожены, заложники целы, потерь нет. Задание выполнено.
Профессор пододвинул микрофон и, нажав на кнопку, произнёс:
Прекрасно. Перерыв сорок минут, и на исходные.
Профессор, сказал генерал, а для какой цели необходимо бойцов, которые погружаются в сон, выводить на линию огня? Неужели нельзя делать это в более безопасном месте?
Мы работаем над этим, но дело в том, что те, кто подвергаются процедуре седации, то есть, погружению в мета-сон, пусть и не глубокой, для выполнения поставленной задачи должны пройти так называемую «линию опасности». Так сказать вступить в игру, если так можно сказать. В хоккей можно сыграть, только если выйдешь на поле. В целом, технология уже «отработанна», многократно проверена и подтверждена экспериментально. Её можно использовать, как в реальной операции или для тренировок бойцов, так и разведывательных целях.
Не слова больше, профессор, я понял. Продолжайте работу над программой. Финансирование по линии нашего ведомства получите.
Спасибо, товарищ генерал.
Человек в штатском и сопровождающие его лица, попрощавшись, вышли. Профессор, облегчённо выдохнув и вытерев пот со лба сел на край стола. Он чувствовал вибрацию звонков ему приходящих, но не мог ответить раньше. Вот и сейчас задрожал телефон.
Ало. Привет дочка! Прилетели?
Пап, у нас беда. Услышал он перепуганный и срывающийся голос дочери.
Что такое? с волненьем спросил отец.
На нас напали. Николая увезли в Слиф.
Ты где?
Пока на месте нападения. На какой-то заправке на Каширке.
Уточни адрес. Я сейчас буду!
Нет, пап. Езжай к Николаю. Я пока тут с полицией, позже подъеду.
Связь разъединилась. Профессор удивлённо посмотрел в потухший экран телефона, провёл рукой по бороде и, повернувшись к ассистенту, произнёс:
Алёша, заверши эксперимент без меня. Значит так, имитация расстрела заложников и разделение заложников на группы. А мне срочно в Склиф. Сегодня, пожалуй, уже не приеду.
Хорошо, шеф, чувствуя, как его начинает, буквально распирать от собственной важности ответил молодой ассистент профессора по имени Алёша.
***
Катерина закончила разговор и посмотрела на следователя Муромца. У того, стоящего рядом и ожидающего окончания её разговора, неожиданно зазвонил телефон, заставив обоих едва заметно вздрогнуть. Он поднял трубку, и его лицо буквально на глазах стало серьёзным и собранным.