Пока не знаю ничего про рыбалку, но ты в любом случае приезжай. Беги. Шестой раз за пять минут на часы смотришь. Со мной все нормально будет, спасибо за билет.
Я на связи! Не кисни! Все будет хорошо! Мы ещё тебе такую невесту найдём, что все позавидуют!
Ловлю на слове! На связи.
Оставь все мысли по продаже дома! У автора должно быть убежище! сказал Петр, надевая куртку. Не вздумай!
Хорошо, Петь. Я подумаю.
Петр скрылся, а телефон завибрировал на столе, приближаясь к его краю.
Слушаю, ответил Роб, схватив аппарат в самый последний момент перед возможным падением.
Робик, привет. Ты можешь говорить? услышал он в трубке голос бывшей жены.
Могу, но недолго.
А мне и не нужно долго.
Что случилось? равнодушно спросил Роб.
Я хотела с тобой кое-что обсудить. Ты сегодня будешь вечером дома?
Да, конечно, приезжай, сказал он, улыбнулся и отключился.
Кофе совсем остыл, Роб заказал еще одну чашку.
Будете что-то еще? услужливо спросила официантка.
Нет, не буду, и дома сегодня вечером я тоже не буду. И это прекрасно, сказал он шепотом.
Что Вы сказали? Я не расслышала, напряглась девушка.
Одну чашку кофе. И счет, пожалуйста.
***
Колеса поезда размеренно стучали в такт сердцу.
А это даже интересно! Прав Петька, мне нужно было сменить обстановку. Засиделся я в Москве. Сколько я не передвигался на поезде! Целую вечность! Самолеты, одни сплошные самолеты и машины, тихо сказал Роб, хотя в купе кроме него никого не было. В этот момент раздался телефонный звонок.
Ну, как ты, брат? Уже в поезде? спросил Петя. Ты прости, СВ не было, купил тебе место в купе. Но это даже лучше, хоть пообщаешься с народом.
Да все нормально. Не волнуйся. Еду уже полчаса как, а в купе все равно никого нет.
Счастливого пути. До связи. От шефа привет.
Ему тоже предавай. Петь, если Света тебе позвонит, не говори, где я. Вообще никому не говори, ок?
Договорились. Светка? А с чего ей мне звонить? Ты с ней разговаривал сегодня?
Да. И согласился на встречу.
Молодец! Будет для нее сюрприз. Я рад. Все твои проблемы из-за нее! Я в этом уверен. Если бы ни она
Петь, перестань, она тут ни при чем.
Как же! Ни при чем! А кто при чем?
Я виноват во всех своих неудачах.
О! Началось! Думай над сюжетом. Поезд это романтика!
Ты меня отдыхать отправил или роман писать?
Одно другому не мешает! Ладно. Удачи.
Ты же приедешь?
Конечно, приеду. Рыбалка с другом в красивом месте это же мечта. Самому эта Москва уже в печенках сидит! Все. Отключаюсь. У меня вторая линия.
Поезд притормозил, проехав странную зону, которая была вся освещена красными фонарями. Писательский ум сразу нарисовал картину бедствия, но за окном все было спокойно. Станция одиноко загадывала в окна поезда, людей практически на перроне не было. Поезд еще сбавил скорость и резко остановился.
Роб выглянул из купе и, увидев проводника, молодого парня, спросил:
Это что за остановка?
Это Светлое. Да у Вас в купе есть карта следования. Можете сами маршрут посмотреть и следить за остановками.
Поезд долго тут будет стоять?
Нет, пять минут, покурить успеете.
Я не курю, тихо сказал Роб и вернулся в купе.
Он так надеялся, что с этой станцией что-то не то, что-то мистическое, таинственное, что ляжет в основу его нового романа, но пришлось признать, что он ошибся. У него снова нет ничего: ни в голове, ни на бумаге.
Предчувствие его не обманывало. Именно с этой станции и начались все таинственные события в его жизни, которые потом он изложит на бумаге. И это будет его лучший роман навсегда.
Через минуту дверь осторожно открылась, и Роб увидел молодую женщину. Она робко протискивалась в двери и вздыхала.
Добрый вечер, это же второе купе, правильно?
Да, второе, проходите. Вам помочь?
Нет, спасибо, ответила незнакомка.
Он смотрел на неё и мысленно с собой разговаривал, что в это же самое время делала и она.
«Молодая ещё, лет тридцать пять, наверное, не замужем, хоть и кольцо на пальце».
«Какой симпатичный! Точно женат и двое детей»
«Красивые глаза. Если накрасить, взгляда не отведёшь»
«С трехдневной щетиной, все как у мачо, из Москвы, следовательно, едет»
«Интересно, что она в этой глуши делала и куда направляется»
«Нет, даже не стоит разговаривать, он не мой тип»
«Не буду даже думать о женщинах, не до них мне» « Или мой? Где я его могла видеть? Его лицо мне кажется знакомым» « Какие все же глаза, как небо. Есть что-то в них мистическое. Я таких глаз никогда не видел. И волосы, как пшеница. Натуральные?»
Меня зовут Веста, а Вас, спросила вдруг она, решившись.
Роб.
Это Роберт, значит?
Нет, просто Роб.
Ваше лицо мне кажется знакомым.
«Начинается», подумал Роб. Он не хотел, чтобы его узнавали, расспрашивали, брали автографы. Он ехал в эту глушь, подальше от Москвы, чтобы спрятаться. В прошлом году его просто затаскали по телевизионным шоу, разным программам и интервью. Практически его лицо не сходило с экранов телевизора и журналов.
Вам показалось, я ничем не знаменит. От слова «совсем».
Бывает, не нашли себя в жизни?
Скорее, нашел и потерял.
Это очень печально.
К сожалению. Веста, а Вы чем занимаетесь? спросил Роб
Это неинтересно совсем. А Вы?
Я? растерялся Роб, не успев придумать род занятий. Я инженер.
Человеческих душ?
Что Вы! Нет. Просто инженер.
Понятно, не хотите говорить. Это правильно. Мы чужие друг другу люди.
А у Вас плохое настроение. Я это заметил. Что-то стряслось?
Нет, просто осенью у меня всегда плохое настроение.
Вы не любите осень?
Я действительно не люблю осень. Осень в моей душе пробуждает только тоску и отчаяние. Я люблю синее небо, ненавижу тучи, дождь и холод.
А листопад? Краски?
Листопад? Вы серьезно? Вы считаете, что можно наслаждаться листопадом?
Да. Считаю. А Вы? Нет?
Я с тоской смотрю на падающие листья и на людей, которые восхищаются этой картиной. Меня это вовсе не восхищает, потому что листья умирают, а люди этого не понимают. Листья отрываются от своего родного дерева и ложатся под ноги прохожим, которые их топчут, рвут и наступают на них всем своим весом. Так что же тут хорошего? Ещё вырастут! возразил Роб.
Вы не понимаете.
Чего я не понимаю?
Это будут уже совсем другие листья
Вы поэтическая натура. Как красиво все сказали. И как грустно.
Наверное, Вы тоже оторвались от дерева?
Она словно видела его насквозь. Ее взгляд проникал ему в душу, это его смущало.
Нет, со мной все в порядке, быстро ответил Роб.
Простите, я Вас заговорила, а Вам нужно отдохнуть, у Вас усталый вид.
Да, я как раз хотел укладываться спать. Спокойной ночи.
И Вам.
Веста хотела поднять свою сумку на верхнюю полку, Роб кинулся ей на помощь. Тут их руки соприкоснулись, и в его глазах потемнело. Он отшатнулся и присел на свое место.
Вам нехорошо? услышал он откуда-то издалека голос девушки.
Нет, поезд качнулся, и я не удержался. Я очень устал, Вы правы, мне нужно лечь.
Конечно, попытайтесь заснуть.
Вы тоже ложитесь, час ночи уже.
Не волнуйтесь, ответила она.
Но девушка укладываться не собиралась. Она достала из сумки яблоко, открыла книгу и стала читать. Роб не заметил, как уснул.
Проснулся он среди ночи от сильного толчка поезда.
Если бы я лежал на верхней полке, я бы точно свалился. Веста, Вы как? Не упали?
В купе было темно и тихо. Лунный свет немного освещал пространство, но этого не хватало, чтобы осветить купе полностью. Роб выглянул в окно. Ночь и ничего кроме ночи. Тут он понял, что девушка так и не ответила ему. Он пригляделся к полке внимательнее. Весты в купе не было.
Ааа, незнакомка исчезла также внезапно, как и появилась. Когда ты успела сойти с поезда? Неужели была остановка?
Роб взял буклет с маршрутом поезда и сравнил время остановок поезда по пути следования. Никакой остановки со времени его отхода ко сну не было, да и эта была незапланированная. Он размышлял, что бы все это значило, его писательский ум уже хватался за спасительную соломинку. Роб включил светильник. На полке стояла сумка девушки и ее открытая книга. Он понял, что девушка из поезда не выходила. Он размышлял. С момента его пробуждения прошло минут пятнадцать. В туалете так долго она быть не могла. Вагон-ресторан точно уже был закрыт. Так, где она? Поезд стал медленно набирать ход. Роб вышел в коридор. Там все было тихо. Он прошел к проводнику.