Комплект был полным, по норме «участие в боевых действиях», то есть включая
вожделенный Централом промедол, но проводника интересовало не это. Он поддел ногтем и вытащил из коробки два небольших пенала малинового цвета, один
из которых передал Шведову.
— Там шесть таблеток, жри все.
— Что это? — с опаской спросил Сергей.
— Цистамин, от радиации. Надо было еще до
захода в поселок принять. Но лучше поздно, чем никогда, верно?
— Да хрен его знает… Шесть таблеток — не много?
— Не-е. В крайнем случае
вырвет. Кстати! — Хаус выщелкнул из гнезда еще один пенал и, открыв его, одарил Сергея седьмой таблеткой.
— А это что?
— Этаперазин,
противорвотное, — хохотнул сталкер. — Нет, я серьезно. От шести колес цистамина некоторые реально блюют. Вода кончилась, прожуешь так. На базе
водкой полирнем, усилим терапевтический эффект.
Шведов с сомнением посмотрел на горсть таблеток в грязной ладони, пересыпал их в другую, еще
более грязную, и закинул в рот. В конце концов, если бы Доктор Хаус захотел лишить его жизни, он мог бы сделать это уже тысячу раз.
Сергею стало
так горько, что все другие проблемы вылетели из головы.
— Помогает? — спросил Хаус, громко разжевывая таблетки.
Шведов энергично закивал,
чтобы не нарываться на добавку.
— Потом, правда, почки поболят, — предупредил сталкер. — Но не долго, не долго.
— Там действительно будет
курица? — поинтересовался Сергей в попытке выжать из себя хоть немного слюны.
— Курица?! — удивился Хаус. — Какая еще курица?
— Жареная.
—
А девственниц персидских тебе не надо?
— Ты говорил Кабану… когда мы уходили с острова… — Шведов, кривясь, сделал несколько глотательных
движений, и горечь частично провалилась в желудок. — Ты сказал Кабану, чтобы жарили курицу к нашему приходу.
— Это я шутил, неужели не ясно? С
деликатесами тут напряг, — признался Хаус. — Тушенка, завтрак туриста, каши всякие консервированные. Все в банках, короче. И ничего другого я тебе
тут жрать не советую. Будут угощать — воздерживайся. Один крендель у нас рыбы наловил недавно. Вечером наелся до отвала, а утром все свои зубы на
подушке нашел. К обеду отнесли его в яму, облили бензином, да и сожгли от греха. Мертвого уже, конечно, — уточнил проводник.
— И про то, что
деньги у Кабана занял, — тоже шутка?
— Это нет. Почему? Действительно занял, сотку евро. На прошлой неделе.
— Зачем он тебе одолжил, если ты в
такие походы собирался?
— Он тогда не знал, что мне походы светят, как ты выражаешься. Я чувствовал, что влепят мне проводки, хотя надеялся на
две, а дали, сука, три. Ну ладно, вроде, живой, и все позади… А в тот момент он еще был не в курсе, что мне взыскание положено.
— А кто тебе
взыскание объявил?
— Сам Кабан и объявил.
— И сто евро не пожалел…
— У нас дисциплина, — серьезно ответил Хаус.