В прошлую поездку город малолетнему Волкову не приглянулся. Проснувшийся в отце ценитель скульптуры и живописи затаскал все семейство по музеям Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера, Петропавловская крепость Но в отличие от классических оплотов духовного наследия, крепость маленькому Максиму понравилась. Было в ней что-то величественное, монументальное, таинственное. Что-то, навсегда погребенное под сводами массивных ворот с двуглавым орлом Но больше всего впечатлили Максимку не ворота и не памятник Петру Первому с несоразмерно маленькой по сравнению с туловищем головой. Нет! Ежедневный полуденный ритуал выстрел с крепостной стены из настоящей артиллерийской пушки, вот что вызвало сначала полнейший испуг, а затем неописуемый восторг.
В остальном же та осенняя поездка в Питер была отвратительной: пробирающий до костей ледяной ветер, от которого не найти спасения; непрекращающийся дождик, по три раза на дню переходящий из мелкой мороси в бешеный ливень; дешевые и невкусные обеды в самых затрапезных столовках города, будто соревнующихся, где еда гаже и омерзительнее. И на десерт неизменная толкучка в вагоне метро. Чтобы утром добраться до исторического центра, а вечером уехать из него.
Вряд ли стоит упоминать, что после подобных приключений никакого пиетета и восторга по поводу культурной столицы Макс не испытывал.
Идя по нечетной стороне Невского проспекта, вскоре Волков добрался до понятной без лишних слов вывески синей буквы «М» на белом фоне.
«Станция "Маяковская", задрав голову, прочитал он. То, что надо!» И зашел внутрь.
В вестибюле метро несло смесью резины, металла и креозота. Поморщившись от нелюбимого с детства запаха, Макс купил в палатке с газетами подробную карту Санкт-Петербурга. Путеводитель был выполнен в виде тонкой книжки-брошюры, где каждый разворот определенный район. Но никаких туристических маршрутов Волков прокладывать не собирался карта была нужна ему для активации уникального ведьмачьего дара.
Без происшествий добравшись до пересечения Невского проспекта с проспектом Литейным, Макс свернул с одной шумной улицы на другую и, сверившись с навигатором, через широкую арку зашел во двор-колодец. И чуть не оглох встретившая ведьмака тишина ударила по ушам не хуже самого громкого крика.
Отыскав среди обшарпанных стен ничем не примечательную дверь с неработающим кодовым замком, он потянул на себя ручку и попал в девятнадцатый век! Парочка античных статуй, лепной декор на стенах и потолке, выкованные под старину светильники, на полу мраморная плитка. Напротив будки охранника, что расположилась у входа белоснежный живописный камин.
Небольшое окошко в будке приоткрылось, и из него послышался усталый голос вахтера:
Туристический сбор пятьдесят рублей наличными.
Макс шагнул к будке и заглянул в окошко внутри сидел тучный усатый дядька лет сорока пяти, одетый в растянутую майку-алкоголичку. На столе перед ним вероятно, не просто так! томилась распотрошенная вобла.
Подъезд у вас, конечно, во какой красивый, показал большой палец ведьмак, но я пришел сюда не статуями любоваться. Мне нужен Он прикусил язык, обдумывая, стоит ли выдавать незнакомцу конфиденциальную информацию, и понизил голос до шепота: Мне нужен убойный отдел.
Во-первых, мил человек, не подъезд, а парадная, нравоучительно забубнил вахтер. А во-вторых, ни про какие убойные отделы я слыхом не слыхивал и знать таких не знаю. И, видя растерянность на лице посетителя, добавил: Вот если бы вы, мил человек, полностью название интересующего вас заведения сообщили, то И намекающе замолчал.
Первый убойный отдел Санкт-Петербургского филиала ведьмаков, отчеканил Волков.
А-а, эт я в курсе, обрадовался вахтер, и Макс понял тот как две капли воды похож на молодую и упитанную версию дяди Толи. Но прежде чем я пошлю вас в нужном направлении удостоверение покажите.
Испытывая непреодолимое чувство дежавю, ведьмак раскрыл ксиву и приложил ее к стеклу.
Волков Максим Викторович, прищурившись, прочитал вахтер и достал из-под стола прибор, похожий на пистолет-термометр.
Наведя прибор на ксиву, щелкнул спусковым крючком. «Термометр» отозвался одиночным писком, а вахтер удовлетворенно кивнул.
Поднимайтесь на третий этаж и проходите в дверь с табличкой «Мы соседи!», обронил он и, потеряв к Волкову всяческий интерес, уткнулся взглядом в телевизор.
Взбежав по крутым ступенькам на нужный этаж, Макс остановился возле массивной железной двери. Вдохнул и выдохнул, восстанавливая дыхание, и надавил на дверную ручку.
Глава 4
Едва дверь, нежно скрипнув петлями, приоткрылась, как из глубин помещения прозвучал раздраженный женский голос:
Не работаем! Дезинфекция!
Но Макса это заявление не остановило быстро преодолев коридор-прихожую, вскоре он стоял посреди просторной комнаты, остужаемый кондиционером и ледяными взглядами присутствующих.
Ты чего, дружище? Из-за офисного стола поднялся бледный худощавый брюнет лет тридцати, одетый в строгую, застегнутую на все пуговицы голубую рубаху с длинным рукавом. Говорил он спокойно и будто на автомате отстраненно, без эмоций. Тебе дама ясно сказала хостел сегодня не работает. Дезинфекция. Проваливай.
Прежде чем ответить, Макс огляделся, стараясь понять, а туда ли он попал? Конечно, с хостелом «Мы соседи!» комнатушка в стиле «совок» не имела ничего общего, но и на контору ведьмаков походила мало: облупившийся, в плесени и «мокрых» разводах, потолок; старенький дырявый паркет на полу; потертые обои, спрятавшиеся за «винтажными» времен перестройки шкафами, из приоткрытых дверец которых торчали толстые папки Разве что компьютерные мониторы на четырех столах, сдвинутых в единый прямоугольник возле широкого окна, придавали комнате некое подобие современности.
Ближе ко входу, почти у двери, стоял еще один стол. За ним устроилась симпатичная рыжеволосая девушка в белой офисной блузке, серой юбке и с пирсингом в губе.
Помимо рыжеволосой и бледного брюнета в комнате присутствовали еще двое мужчин стриженный «под горшок» очкарик с придурковатым выражением лица, и пухловатый юноша в бесформенной мешкообразной одежде.
А я не в хостел, доброжелательно улыбнулся Макс, краем глаза заметив на запястье девушки, рядом с ремешком часов, цветную татуировку букву «А» в огненно-солнечном обрамлении. Швейцар в ливрее послал меня сюда. В Первый убойный. И опустил спортивную сумку на скрипнувший пол.
Питерские ведьмаки переглянулись.
Швейцар в ливрее? нахмурился очкарик. Это кто?
Макс хмыкнул шутка не зашла. Пояснил:
Вахтер в майке-алкоголичке. С первого этажа.
А зачем он тебя сюда послал? заинтересовался худощавый брюнет.
Расспросы Волкова утомили.
Работать, елки-палки!
И вновь короткий обмен взглядами.
А-а, так вы, то есть ты, новенький, что ли? выскочил из-за своего рабочего места пухлый юноша. Вместо Юрки? И протянул ладонь.
Пока пухляк с воодушевлением тряс руку Макса, тот беззвучно пожал плечами: «Наверное, вместо Юрки».
Антон, запоздало представился пухлый.
Хабенский, прыснула рыжеволосая. Ночной дозорный. Суперспособность всех доставать.
Ой, не слушай ее. Антон схватил Макса под локоток и, без умолку болтая, потащил к столам. Моя фамилия Зарецкий. Антон Зарецкий. Почти как Антон Городецкий в «Дозорах», слыхал о таких? А в фильме Городецкого играл кто? Правильно, Хабенский. Вот она, кивок в сторону рыжей, и выдумала. Но я не обижаюсь на красавиц, мне даже льстит такое сравнение. Поэтому можешь звать меня нет, не Хабенским. Хаб. Просто Хаб.