«Мало ли, подумал Волков, может ещё чего-нибудь обнаружу».
Через полтора часа, так ничего интересного больше не найдя, капитан Волков вышел к металлическим, прижавшимся к лесу заброшенным гаражам с обрушившимися погребами внутри. Как раз за этими гаражами, на самом краю посёлка, стоял двухэтажный, изрядно покосившейся от времени, двух подъездный деревянный барак, в одной из квартир которого и проживала самогонщица баба Зина.
Волков по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж и постучал в обитую потрепанным дерматином дверь.
Входи, мент, коли уж приперся, чего топчешься в дверях, раздался скрипучий прокуренный голос бабы Зины. Я, чай, не слепая ещё, видала, как ты из леса, словно волчище, крался.
Здорово, баба Зина, поздоровался Волков и выложил на застеленный опрятной скатертью стол большую плитку шоколада. Не померла ещё?
Не дождёшься. Тебя ещё переживу, огрызнулась старуха, пряча шоколадку в ящик комода. Ты, Колька, ведь знаешь, зараза, чем бабу Зину ублажить. Люблю шоколад сызмальства, а ты и пользуешься, гад, беззлобно бранилась старуха.
Бабе Зине было уже давно за девяносто, но у неё как-то сохранились отменный слух, молодое зрение и все до единого зубы. Помотала её жизнь в молодости, по пятьдесят восьмой десятку от звонка до звонка на Колыме отмотала, а не озлобилась на людей, и за это Волков бабу Зину шибко уважал. Уж кто-кто, а он то знал, как могут люди озлобиться, и за реальную вину, срок положенный отсидев.
Спрашивай, чего надо, Колька, а я пока самовар поставлю. Ко мне ведь мало кто из нормальных людей заходит. Да почитай, как завод закрылся, так и нет уже тут никого, одни забулдыги. Да и как не пить-то, коли жизнь под откос пошла? сокрушалась старуха над людской бедой, наливая в фарфоровые пиалки ароматный чай.
Да я по человеку тому, что Мишка в лесу нашёл. Может, знаешь чего? спросил Волков, отхлебывая из пиалки чай и закусывая его кусковым сахаром с сушками.
А чего тут знать-то? Не наш это человек, не заводской. Да и не со склада.
Волков знал, что завод продали какому-то ушлому коммерсанту, который все оборудование сдал на металл, а заводские цеха приспособил под склады. Да только и у него дело не заладилось, и стоят сейчас эти склады пустые. Но пара сторожей из местных, на всякий случай, все же имеется.
А не случалось ли в последнее время в посёлке чего-либо необычного? Может, кто-то тебе вещи явно не свои приносил? поинтересовался капитан.
Вещи мне только Мишка таскает, усмехнулась старуха. Так я знаю, чьи это вещи. Соседа моего, что напротив меня дверь в дверь жил.
А почему жил? удивился Волков. Это ж Сергея Матвеева квартира, наладчика с бывшего консервного?
Его родимого, его квартирка была. Да только он свою квартиру со всей мебелью на Мишкину лодку обменял. А сам сел в лодочку ту, сердешный, да и уплыл, куда глаза глядят.
Как это? удивился Волков такому необычному известию.
Он ведь как завод то закрыли, в город на заработки подался. Работал там где-то на стройке, работал. Он ведь мужик то не пьющий, работящий, хоть и бобыль. Ну так, работал он, значит, а денег ему так и не заплатили. Он и уволился, а расчёт не получил. Обещали недавно всё выплатить. Поехал Серега в контору, а ему отказали. Пришёл он с конторы поздно вечером, видимо, пешком, через лес шёл, потому как маршрутка то последняя пустая пришла. Мне из окна всё видать. Денег у него, бедного, наверное, на маршрутку не было. Обиделся Серега шибко. Всю ночь по квартире ходил, шараборился. У нас стены то дырявые, и мне слышно всё. Всю ноченьку не уснул, свет не гасил. А утром зашёл ко мне, на последнюю мелочишку купил пол-литра самогонки и к Мишке пошёл.
Так, мол, и так, друг мой Михаил, выручай, говорит, кореша своего, давай меняться. Я тебе хату мою со всей мебелью, что там стоит, а ты мне лодочку свою старенькую без мотора. И поеду я, говорит, в деревню Карагач к невесте своей век доживать да горе мыкать.
А я ведь и удивилась, когда мне Мишка про невесту-то рассказал. Сорок годков Сереге-то, а всё не женился, а сейчас вдруг надумал. Ну да Бог с ним, может, ещё и поживет по-человечески. С хозяйством, да с бабенкой, глядишь, ещё и деток заделает, прослезилась бабка Зина.
Волков допил чай и, попрощавшись с бабой Зиной, побрел на остановку. Эта остановка была конечной, и дорога здесь тоже упиралась в закрытые ворота бывшего консервного завода, и здесь же и заканчивалась. Дальше этого посёлка пути не было.
Волков дождался маршрутку и, сев на переднее сидение, задал водителю вопрос.
Кто из водителей выполнял последние рейсы в последние две недели?
Так я и ездил, ответил водитель. У меня напарник всегда в первую смену работает, а я, стало быть, во вторую, а кроме нас двоих сюда больше ни кто и не ездит.
Много пассажиров на последних рейсах до конечной едут?
Не, немного. Один, когда два человека. Они одни и те же, я их всех знаю, они в городе работают.
А Сергей Матвеев когда на последний рейс садился?
Так мой напарник говорил, что Серега в среду за деньгами в контору в обед уехал, а вечером у меня машина забарахлила, и я задержался, а когда поехал, вообще никого не было. Стало быть, и Сереги тоже.
Волков доехал на маршрутке до отдела и узнал результаты экспертизы по найденному в лесу трупу.
Да нормально всё, сказал в трубку эксперт. В смысле, не криминальный это труп. Больной был твой покойник, рак легких в последней стадии. У него повсюду метастазы, вот и умер в дороге своей смертью. Я следаку заключение уже выслал. Там все сам увидишь.
Когда Волков зашёл к следователю, тот уже подшивал дело в архив.
Всё, капитан. Закрыл я это дело. Ну, если найдёшь кто это был, я подошью. Несчастный случай и никакого криминала.
А можно мне заключение посмотреть? попросил Волков.
На, смотри, сунул следак папку Волкову, только не забудь занести потом, а то знаю я вас.
Волков внимательно прочитал заключение эксперта, акцентируя внимание на особые приметы покойного. Стоматологическая карта имеется. Давний перелом берцовой кости и правой лодыжки. Рак легких в последней стадии.
Волков вернул следователю папку и сделал запрос на всех потеряшек за последние полгода.
По базе выяснилось, что да, люди, конечно, полгода назад пропадали, но не в Кыргыте, а очень далеко отсюда. И только один из пропавших действительно имел подобный диагноз. Только жил он уж очень далеко от их забытого Богом посёлка.
Черепанов Артем Матвеевич, родился в 1959 году и жил в городе Армавире. Владелец крупной торговой компании, занимающейся продажей компьютеров. Правда, примерно полгода тому назад он выехал на лечение в частную клинику гипотермии, которая находится в городе Искитим, что под Новосибирском. Это, конечно, уже ближе к Кыргыту, чем Армавир, но не настолько, чтобы бродить здесь без дела зимой по заснеженной лесной тропинке.
Однако, для очистки совести, Волков связался с Армавиром и попросил местных оперов узнать, есть ли у Черепанова родственники, которые могут ему позвонить?
Дождь прекратился ещё ночью, но зато резко похолодало, и вот-вот мог пойти снег.
Через полчаса ему перезвонили из Армавира и сообщили номер телефона жены Черепанова, которая и подавала заявление на розыск пропавшего в Новосибирске мужа.
Алло. Могу я поговорить с Верой Даниловной Черепановой? спросил Волков, когда на том конце провода взяли трубку.
Да это я, ответил приятный женский голос. А кто это?
Оперуполномоченный капитан Волков с вами говорит, Вера Даниловна, из посёлка Кыргыт. Скажите, у вашего мужа не было когда-либо переломов берцовой кости и правой лодыжки?
Да, он ещё в молодости на мотоцикле упал. А что случилось, вы его нашли? закричала в трубку Вера Даниловна.