Когда Карл убил отца, он оттащил его в семейный склеп замка Аквин и затолкал труп тогда он был уверен, что это труп в гроб своего деда Ги Аквинского. Карл, конечно, сделал это не просто так. Его Светлость Иан Аквинский никаким сыном Ги не приходились, а получили свой титул потому, что женились на дочери Ги Алинор, матери Карла. Сам-то Иан происхождение имел так себе, то есть прям совсем так себе. Да и звали его как-то по-другому. Но об этом все забыли. Как теперь понимает Карл, благодаря Черному псу, но дело не в этом. Отец всегда ненавидел старого Ги и не переносил даже упоминания о нем. Карл решил, что гнить рядом с человеком, которого Иан Аквинский терпеть не мог достойная кара. Кара за что? В случае с Ианом Аквинским за что угодно, но в тот раз дело было в том, что отец затягивал женитьбу Карла на Марианне, и это все уже нужно было как-то заканчивать. Ну вот Карл и закончил. По его мнению, все вышло потрясающе: Карл мало того, что сам герцогом станет, так еще и получит псину, которая исполняет все желания. Почему бы и нет? Задвинув крышку гроба Ги Аквинского, Карл, насвистывая, направился к себе. Утром он намеревался поднять шум по поводу пропажи отца, ну а там уже недалеко и до исполнения желаний. Но, проснувшись, Карл ничего этого не помнил, Иан Аквинский был жив-здоров, но зол как дьявол, удивленного Карла связали, бросили на телегу, как он и был в ночной рубахе, и отправили в монастырь Святого Лазаря размышлять над тем, что же он такое натворил. То есть отец был мертв всего-то часов восемь-девять. Чисто теоретически, Карл должен быть мертв столько же времени. Карл наклоняется и касается пола рукой на ощупь камень, но почему-то он все равно не чувствует холода. Точнее, он вообще ничего не чувствует. Он понимает, что это камень, но не может сказать, гладкий он или шершавый, теплый или холодный. Интересно, это нормально? К сожалению, особо поинтересоваться не у кого. Карл находит нечто похожее на дверь в склеп. Он осторожно ее приоткрывает, в щель падает свет.
Утро. Зима. С серого затянутого облаками неба медленно падают хлопья снега. Ох и суровый же в Аквине выдался февраль в этом году. Часы на монастырской башне начинаю бить, Карл считает удары двенадцать. Он уже знает, где он в монастырском склепе. Отсюда не видно, как серые фигуры торопливо ныряют в каменную громаду церкви для очередной молитвы, но Карл очень хорошо их себе представляет. А вон и его окно Карл улыбается. Интересно, что там отец наплел им про то, что случилось с Карлом? Наверняка, в этом есть какой-то подвох. Зачем было оставлять его в монастыре? Зачем было заталкивать его в склеп? Можно было тихо-мирно вытереть кровь и оттащить его в свою комнату, где Карл бы проснулся утром как ни в чем ни бывало. Хотя Евстафий мог забеспокоиться и проверить его, а он оказался бы мертв Можно подумать, если Евстафий вообще его не найдет, то будет лучше Карл явно чувствует какой-то подвох. Он вдруг широко распахивает дверь склепа и решительно выходит из него. Босые ноги ступают по снегу, но и сейчас он не чувствует холод.
Эй! кричит Карл.
Тишина.
Эй, придурки!
Почему никто не отзывается? Они же прекрасно понимают, кто именно это кричит. Да они же все на молитве Карл смеется во весь голос и бьет себя ладонью по лбу. Ну точно! Он идет прямо к церкви и останавливается напротив входа. Он улыбается, предвкушая эффект, который произведет его появление. Ох и развлечется он сейчас, а заодно и привнесет немного разнообразия в жизнь старых поганцев. Что бы они ни говорили, а уж Карл-то знает им будет его не хватать.
Молитва заканчивается, монахи выходят из церкви.
Ну что, моя паства, готовы приветствовать своего библейского пророка? Карл широко разводит руки.
Но они даже на него не смотрят.
Ау! возмущается Карл.
Монахи проходят мимо, ловко огибая его, как будто перед ними столб или дерево. Карл замечает среди них Евстафия, подбегает к нему, хватает за рукав.
Эй! У вас чувство юмора что ли появилось?
Евстафий идет дальше, Карл, вцепившийся в его рясу, волочится следом.
Шутка что ли такая? недоуменно спрашивает Карл.
Евстафий не отвечает. У Карла все холодеет внутри. Он уже больше не пытается привлечь к себе внимание, просто идет следом за монахом. Тот заходит в основное здание монастыря, и Карл еле успевает проскользнуть в закрывающуюся дверь. Евстафий поднимается на второй этаж и идет к комнате, дверь в нее открыта настежь. Открыта Почему эта дверь открыта? Евстафий заходит внутрь, а Карл останавливается на пороге. Даже сейчас он не может заставить себя переступить порог собственной комнаты. «Даже сейчас» это когда? Кажется, он уже начинает обо всем догадываться, но пока еще не в силах принять правду. А Евстафий тем временем осторожно складывает книги. Койка уже пуста с нее убран топчан и столь любимое Карлом шерстяное одеяло.
Не скорби, брат, вдруг слышит Карл голос у себя за спиной.
Он резко оборачивается. У него за спиной стоит Амвросий, тот еще старый черт, по мнению Карла. Из Амвросия уже песок сыпется, воняет от него соответствующе, и он вечно строит из себя самого святого из святых. Евстафий косится на него, но ничего не отвечает. А вот у Карла уже никаких сомнений: если Евстафий еще мог участвовать в каком-то розыгрыше, то Амвросий на такое не способен в принципе. Старый монах обходит Карла, как будто как будто прошел сквозь него. «А если он и правда прошел сквозь меня?» с ужасом думает Карл.
Он в руках Господа, он достаточно страдал, чтобы заслужить прощение.
Евстафий коротко кивает. Карлу даже кажется, что что-то блестит в уголках его глаз. Слезы? Удивительно Амвросий уходит. Где-то через час Евстафий заканчивает складывать книги, приходят послушники, уносят их обратно в монастырскую библиотеку. Евстафий останавливается на пороге комнаты и окидывает ее последним взглядом, грустным и почти отчаянным. А потом он закрывает дверь. Карл делает несколько шагов вперед и останавливается у закрытой двери. В первые месяцы заключения он часто так делал пилил эту проклятую дверь взглядом, как будто бы мог пройти сквозь нее. Карл делает шаг вперед. И проходит сквозь дверь. Он сжимает зубы, сдерживая крик, хотя кричать он теперь может сколько угодно его все равно никто не услышит. Иан Аквинский сделал блестящий ход: зная, что он не сможет убить Карла, потому что тот получил бессмертие, он сделал его вечную жизнь поистине вечной он заставил Черного пса превратить Карла в призрака.
***
С некоторых точек зрения новое положение Карла было даже удобно исчезло очень много проблем. Например, больше не нужно было есть, спать и заботиться о своем внешнем виде. С другой стороны, был и очевидный минус. Вот на кой тебе вечная жизнь, когда ты даже поговорить ни с кем не можешь? Первое, что хочет сделать Карл это уйти, наконец, из этого треклятого монастыря. Он шлепает босыми ногами по снегу к воротам. Следов он за собой не оставляет. Учитывая опыт с дверью, Карла не слишком волнует, будут ворота закрыты или нет. Они не закрыты, и Карл понимает, что сейчас из соседней деревни как раз должна вернуться повозка.
Пока, ребята! небрежно бросает Карл.
Он со всего размаха врезается во что-то, по ощущениям очень похожее на каменную стену. Только вот никакой стены перед ним нет. Карл пытается сделать еще один шаг, и на этот раз его отбрасывает назад на монастырский двор. Он пробует снова и снова. Уже возвращается повозка, ворота закрывают, потом садится солнце, потом звонит колокол на башне, потом занимается тусклый февральский рассвет, а Карл все пытается и пытается. И только к вечеру следующего дня он понимает, что мало того, что стал бессмертным призраком, так еще и на целую гребаную вечность заперт в монастыре Святого Лазаря. Карл садится посреди двора и кричит так долго и громко, как только может. Конечно, никто его не слышит.