Мы тебя не знаем. Ты пришла к воротам, спрашивала о бойне в монастыре и скрыла, что у тебя в руках сын нашего друга. Это не очень-то располагает тебе доверять.
Сначала надо было убедиться, что можно доверять вам, сказала я, оценив иронию ситуации. Я не хотела вас обидеть.
Мэр примирительно вскинул руки.
Тогда, может быть, начнём всё сначала?
Молодая женщина, немногим старше меня, с вьющимися каштановыми волосами, подошла к Орфанусу. Она была очень похожа на мэра. Вероятно, его дочь.
С ним всё в порядке? С мальчиком?.. Я иногда присматривала за ним, когда Хатам бывал в городе.
Я выпустила рукоять шпаги, позволив ей скользнуть обратно в тубус. Я двигалась медленно и осторожно: не хотелось бы, чтобы люди подумали, будто я готова проткнуть насквозь любого, кто сделает хоть один неверный шаг.
У него было несколько тяжёлых дней и ночей, но физически он не пострадал.
Женщина кивнула с облегчением, но тут же на её лице снова отразилась тревога.
Неужели он Синяя Птица был там, когда всё случилось?
Я кивнула. Орфанус и некоторые из горожан бормотали едва слышные молитвы. Не знаю, почему, но меня это раздражало. Я никогда не была поклонницей религии, и монахам она точно не помогла.
Молитвы не принесут ему никакой пользы! сказала я.
Пожалуй, это прозвучало слишком яростно. Кажется, я была на взводе сильнее, чем думала.
Сейчас мальчику нужен дом и люди, которые о нём позаботятся. Научат его читать по губам. Будут обнимать всю ночь, когда ужас, от которого он убежал, вернётся в кошмарах. Люди, согласные с ним нянчиться, когда он начнёт капризничать. А он начнёт! Он будет злым, агрессивным и даже жестоким к тем, кто о нём заботится. Потому что так ведут себя люди, когда они сломлены. Они кричат, они говорят ужасные, жуткие вещи, а иногда вообще
Возьми себя в руки, Фериус! Где, чёрт возьми, твоя арта фортезе?
Арта фортезе это талант аргоси к стойкости. Человек, который в своих странствиях то и дело оказывается в опасных ситуациях, должен научиться терпеливо переносить боль и страдания физические, умственные и эмоциональные.
Я не слишком преуспела в арта фортезе.
Дочь Орфануса, которую звали Лирида, сказала тогда нечто странное. Одну вещь, которую я никак не ожидала услышать от человека, который не был Энной Бурой. Всего несколько слов, которые заменили тысячу.
Хорошо, что он нашёл человека, который его понимает. Вот что она сказала.
Тогда вокруг воцарилась тишина, и Орфанус обнял дочь. Потом он снова обратился ко мне:
От своего имени и от имени всех жителей этого города я принесу любую клятву, которую ты сочтёшь достойной. Мальчик нам не родственник, но мы самые близкие люди, какие у него есть. Он может жить здесь сколько пожелает, и мы будет заботиться о нём, как умеем. Ты тоже можешь остаться столько, сколько надо, чтобы убедиться, что Синяя Птица счастлив с нами.
Он чуть поколебался и добавил:
И даже дольше.
За свои семнадцать лет я успела повстречать тысячи лжецов. Недоверие такая же часть меня, как рыжие завитки волос и шрамы на моей коже. Задолго до того, как овладеть навыками аргоси, я на собственном опыте научилась распознавать обман в каждой улыбке и каждом прищуре глаз.
Этот человек не лгал. И люди, которые были с ним, не лгали. Они искренне хотели дать Бинто приют. Не ради какой-то выгоды, а потому, что стремились сделать доброе дело и противопоставить его бессмысленной жестокости монахов, которых прежде знали как соседей и друзей.
Я пойду и позову Бинто То есть Синюю Птицу, сказала я.
Его зовут Бинто? спросила Лирида.
Нет, это просто Просто я так его называю, вот и всё.
У мальчика должно быть нормальное имя, вступил Орфанус. Бинто вполне подходит.
Я повернулась и пошла обратно к воротам, чтобы забрать мальчика и привести в лучший дом, какой я могла для него найти. Напряжение, которое я носила с собой с тех пор, как его жизнь стала моей заботой, ослабло. Теперь я хоть немного понимала, куда двигаться дальше.
Мне потребовалось пятнадцать минут, чтобы пройти полмили по песчаной дороге. Ещё три, чтобы рассказать Бинто о городке и спросить, хочет ли он туда пойти. И ещё пять, чтобы вернуться в Тинто-Рею на спине Квадлопо.
Казалось, все горожане ждали нас. Я почувствовала облегчение, увидев, как счастлив Бинто и как люди в Тинто-Рее рады его видеть.
Облегчение и помешало мне заметить, что во всём этом кое-чего не хватает.
«Мы получили известие два дня назад», вот что сказал Орфанус, когда я упомянула о бойне в монастыре.
В его глазах не было злобы. В его словах не было никакого коварства. Любой нормальный аргоси да чёрт возьми! любой туповатый городской констебль задал бы простой и очевидный вопрос.
Знаете, какие трюки самые смертоносные? Знаете, какие уловки вы не можете разглядеть, сколько бы арта превис не было у вас в запасе? Те, которые направлены не против вас.
Глава 7
Вопрос
В тот вечер я не пила. Даже не сделала ритуальный глоток ликёра, который отведал Бинто, когда горожане устроили праздник в его честь.
Я улыбалась, когда люди улыбались мне, рассказывала байки и анекдоты, если меня просили, и даже потанцевала с парой местных парней. Однако я ни на миг не перестала искать признаки обмана. И возможно, именно поэтому я оказалась застигнута врасплох, когда наконец нашла их.
Вероятно, горожане удивились не меньше моего.
Жизнь в Семи Песках нелегка, начал Орфанус, поднимаясь на маленький деревянный подиум в главном зале городского магистрата. К тому времени вечернее празднество уже начало стихать. Никто не знает этого лучше, чем семьдесят три души, живущие в нашем городе.
Он поднял палец и исправился:
Семьдесят четыре души.
В зале раздалось несколько одобрительных возгласов. Люди, сидевшие возле нас с Бинто, потянулись, чтобы коснуться плеча мальчика. Он поднял сонные глаза и улыбнулся, будто понял слова мэра, а потом посмотрел на меня.
Что он сказал? жестами спросил Бинто.
Он сказал, что ты жутко уродливый мальчишка и пахнешь хуже скунсов, которые иногда воруют их капусту. Но если ты пообещаешь не создавать проблем, то можешь жить со свиньями.
Бинто изобразил уже знакомый жест двумя пальцами, положил голову на стол и тихо захрапел.
Лирида, сидевшая рядом со мной, усмехнулась.
Что ты там говорила насчёт свиней?
Ты знаешь язык жестов? удивилась я.
Немного. Хатам меня учил, когда приводил Синюю Птицу Бинто в город. Но я говорю на нём гораздо хуже тебя. Давно ты изучаешь безмолвную речь?
Первый урок арта локвит, который преподала мне Энна, заключался вот в чём: надо слушать всё, что говорит тебе человек. За небрежным тоном Лириды скрывалась мелодичная хрупкость, как будто мой ответ имел для неё большее значение, чем подразумевал вопрос. Ей было важно выучить язык Бинто, и она старалась изо всех сил, поняла я. Теперь едва уловимая нервозность этой темноволосой молодой женщины стала казаться милой и подкупающей.
Второй урок арта локвит, преподанный мне Энной, состоял в том, что всегда надо понимать, зачем ты говоришь то или это. Ты хочешь поделиться информацией? Что-то узнать? Или просто выглядеть умным? Какова ценность твоих слов и как это повлияет на ваши отношения с тем, кто слушает?
Довольно давно, сказала я. Кажется, уже целую вечность.
Лирида улыбнулась. Казалось, мой ответ успокоил её.
Сложно, да? Мне всё время кажется, что я тупица, если не могу научиться правильно дёргать пальцами.
Я громко застонала.
Уф, я знаю. И Бинто очень быстрый. Я едва за ним поспеваю.
Лирида засмеялась. Это был тёплый смех, заставивший меня посмотреть ей в глаза и увидеть, что они зелёные. А потом на её губы. И они
Что ты делаешь, Добрая Собака, спросил Бинто, едва заметно шевельнув пальцами.