Иногда кто-то что-то даже покупал.
Через пару месяцев, когда Денис вдоволь наигрался новым статусом, Ева осталась одна, без поддержки. Продаж не было. Любые просьбы о помощи вызывали у мужа возмущение.
Я в тебя столько денег вложил! Дал возможность раскрутиться. Где прибыль?
Послушай, Денис, это очень сложный бизнес, ты обещал помогать во всём! Я одна не справляюсь! Ничего не понимаю, даже названий не знаю. А ты Не бросай меня!
Денис обиженно отворачивался.
Мне некогда.
На самом деле, ему больше не хотелось заниматься неприбыльным делом это я видел четко. Денис по привычке рассчитывал, что Ева, как истинная женщина, тщательно всё разложит по полочкам, организует, найдет клиентов, заработает и принесет ему деньги. Но тут что-то с самого начала пошло совсем не так, как он задумал. Ева действительно не справлялась одна. А разбираться в ее делах Денису было нестерпимо скучно.
В противовес бывшим хозяевам и жене-неудачнице Денис всё-таки занялся организацией собственной стоматологической клиники и потратил все оставшиеся семейные накопления на новое оборудование. Ему стало не до жены.
Ева попала в тупик, а заодно и в долговую яму. Для нее это была полная катастрофа.
Стойте!
Мне показалось, что я громко вскрикнул, но никто не оглянулся, никто не проявил интерес, ничего не изменилось вокруг всё те же столики, серебристые полы, высокие потолки, стекла во всю стену. За ними голубое небо и флайеры.
о, Вселенная! Флайеры! Я вернулся!
Рената сидела напротив, пила из крохотной фарфоровой чашечки кофе и спокойно смотрела мне в лицо. В ее взгляде читалась заинтересованность доктора, наблюдавшего сложного пациента, и ничего более. Никакого сочувствия, сопереживания, участия. Я почувствовал обиду.
зачем она выбрала такое тяжелое время? Чтобы я сразу отказался? Но тогда какой смысл было все это затевать?
Как вы, профессор?
Сложно сказать, мне не хотелось встречаться с ней взглядом. Я увидел целую жизнь. Было ощущение, что я ее воспринимаю целиком все временные промежутки сразу. Как будто они соединились и образовали единый конгломерат. Самое интересное, что, находясь там, я откуда-то знал назначение незнакомых вещей, их названия, принцип действия. Как можно так явственно видеть и понимать прошлое?
Рената мягко улыбнулась.
Понятие времени условно, это система, которую придумал человек для собственного удобства. Есть вот такая отдельная состоявшаяся жизнь. Она, как шар с миллиардами ячеек, в каждой помещено конкретное событие. И таких шаров-жизней тоже миллиарды, они и есть невидимая суть вселенной. Можно просмотреть существование человека целиком, поверхностно, можно погрузиться в отдельные моменты. Все зависит от того, что вы хотите исследовать.
А каков механизм?
Представьте себе сферу, по которой вы двигаетесь в одном направлении, вот так, она прошагала двумя пальцами по поверхности стола, копируя человечка, и тогда время для вас линейно, как и события, происходящие в определенной последовательности. Но если вы захотите оказаться в глубине сферы, там будет иное время, и оно тоже будет линейным. Миллиарды времен, бесконечная многомерность. Я позволяю, вернее, помогаю вам оказаться внутри такого конгломерата, но, поверьте, выбрали конкретный временной отрезок именно вы. Я проводник. И то, что вы видели, происходит, на самом деле, здесь и сейчас. Всё в этой вселенной происходит здесь и сейчас, одновременно прошлое, настоящее и будущее.
Я недоверчиво посмотрел на Ренату.
Вы хотите сказать, что я и Ева существуем одновременно?
В многомерном пространстве да. Сейчас вам это сложно осознать, но, возможно, вы скоро поймете некоторые закономерности. И, я уверена, механизм погружения станет для вас так же прост, как работа в лаборатории.
Получается, что и моя жизнь не имеет конкретного времени в системе координат Вселенной?
Имеет. Но время всего лишь очередность событий. В отдалении какие-то из них видятся довольно отчетливо, остальные смутно. Что-то запоминается надолго, и люди от таких воспоминаний ведут отсчет прошлого. Временные связи между событиями вы поймете позже. Если, конечно, захотите.
Я чуть успокоился, мне стало стыдно за собственное малодушие.
Хорошо, давайте продолжим
Начало зимы, ранний декабрь.
Ева, словно изваяние, стоит в холле возле панорамного окна, с тоской смотрит на улицу. Мрачно, серо, сыплет редкая крупа; всё кругом сухое, безжизненное, замерзшее. Ей кажется, что жизнь тоже умерла, и ничего больше не будет ни-ко-гда. Вокруг даже не тоска, а какая-то всепоглощающая печаль, как перед концом света.
Я, Камиль Алари, благополучный житель благополучного двадцать седьмого века, так сильно почувствовал эту незнакомую печаль, что у меня болезненно сжалось сердце. Разве можно переживать такие сильные эмоции и оставаться в живых?
нет, это невозможно! Я больше не смогу!
стоп! Ты ученый, это полевые исследования, возьми себя в руки!
Я глубоко вздохнул, чуть расслабился и позволил себе снова «видеть» и «слышать» свою подопечную.
«Нужно искать выход. Срочно!» Умом Ева понимает, что муж ей больше не помощник, он и так «вложил в нее деньги». Теперь у него новое прибыльное дело, которым он собирался заниматься самостоятельно, без жены. И это кажется ей крайне обидным.
Ева чувствует себя предельно одинокой, преданной будто ее использовали и выбросили, как старый коврик у входной двери. Да, она может всё оставить, вернуться к знакомой работе и своим домашним кастрюлям. Но в глубине души она этого больше не хочет. Семейная жизнь безоблачной никогда не была. Скорее, это было постоянное соперничество, где кто-то должен был занимать подчиненное положение, и это была она, бесконфликтная Ева.
Ева злится на себя, на свою жизнь, на собственную никчемность. Ей очень хочется доказать себе, что она способна не только справиться с трудностями, но и выжить самостоятельно на Дениса надежды нет. Но как это сделать, если столько долгов и никакой помощи? Как?
«Думай, девочка, думай. Никто тебе не поможет. Ты столько лет пряталась от решения собственных проблем, теперь эти проблемы тебя догнали и вот-вот уничтожат. У тебя остался последний шанс с ними справиться. Думай, обязательно должен быть выход. Ты сама виновата, согласившись на уговоры мужа, но это в последний раз. Наконец, пришло понимание его полного равнодушия к тебе. Вот такой жестокой ценой. Если ты справишься, он снова станет приветливым и заботливым. Если проиграешь, он через тебя переступит и пойдет дальше. Но в любом случае, решать тебе. Никто не поможет».
Я снова ощутил свое полное присутствие в этом стеклянном холле будто стоял рядом с неподвижной женщиной, зябко скрестившей руки под грудью, и видел мельтешивший снег, замерзших прохожих, серое набухшее небо. Фигура Евы выражала полное отчаяние. Казалось, еще миг, и она начнет рыдать. Или выскочит из теплого здания и бросится прочь по улице в полном безумии без пальто и шарфа. Или умрет от горя. Ее состояние я оценил бы как предельно близкое к умопомрачению. Но странно она не двигалась. Даже слез не было, только решительно сжатые губы на бескровном лице и устремленный в начинавшуюся метель взгляд.
«Какой может быть выход? Где его искать? Надо оплачивать аренду и долги за товар, но занимать деньги бессмысленно, долг только увеличится. А, может, попробовать пойти самой к клиентам? Но как? Кто меня пустит к ним? Да они разговаривать со мной даже не станут! И все же надо пробовать. Сюда больше никто не придет Денис исчез вместе с покупателями. А что делать с бухгалтерией, отчетами? В этом я тоже ничего не понимаю. Значит, искать бухгалтера. Только чем ему платить?»