Мошка беззвучно взвизгнула, вскочила и унеслась в тень персиков, где роились остальные. Тамаль откашлялся, придал бандитской физиономии выражение усталого и доброжелательного всепонимания и звучно сообщил:
-Божественный ветер склонил тростники у спешащей реки, дыханием светлым качнул челноки и разгладил пески…
Интонация и взгляд Тамаля не оставляли никакого сомнения в том, какие именно пески надлежит гладить божественному ветру. Император махнул рукой.
-Сядь напротив. На том конце бассейна. Киньте ему подушку и…
-И вина, - быстро подсказал Тамаль в паузе.-…По верной примете коснулся руки и коснулся щеки…
-…и пой что-нибудь другое, - уверенно закончил Джави. - Про черного ворона пой. Только негромко. Мутаннар, веди Баррахата.
-Про ворона, - с некоторым сомнением сказал Тамаль и поскреб небритую щеку. - Можно и про ворона, только по жаре-то…
По дальним ступеням в сад сбежал коротко стриженый человек в сердасе, расшитом жемчужными черепахами. Тамаль решился, потянулся за довларом и сел поудобнее. Подумал, отхлебнул еще вина, прошелся по струнам и хрипло начал:
-Черный ворон кружит над полем - эй, приятель, кому же ты весть принес? Кто твой…
-Да не эту, - с досадой сказал Джави. - Привет, Шер. Садись. Я про ту, где черный ворон на заре влетит в окно, ду-ду-ра-рам. Только все это ерунда, что-там и все равно, ра-рам, я все знаю наперед. Помнишь?
-А! - прозрел Тамаль и тут же приуныл. - Так это ж не моя песня, повелитель, и ее вообще женщине лучше петь…
-И что будем делать? - поинтересовался Джави. - Яйца тебе оторвем?
Тамаль возвел очи горе, выражая безмолвную скорбь и горечь непонимания, равно угнетение творческого порыва и произвол властей, душераздирающе вздохнул и завел тоскливым дрожащим фальцетом:
-Черный ворон на заре…
-Вот, - довольно сказал Джави. - Слуги - вон. Шер, знаешь ли ты новость, о которой следовало бы сообщить мне?
Шер подумал. Джави внимательно смотрел на него. Тонкие русые волосы полководца слиплись от пота, круглое, немного детское лицо осунулось от жары и усталости. Невысокий, но крепкий Баррахат был старше императора почти на десять лет, но эти годы не были с ним слишком суровы. Шер оставался бодрым, обманчиво мягким человеком, выглядел едва на тридцать с хвостиком лет и уж никак не воином. Придворным средней руки - может быть. А вернее, просто не слишком родовитым аристократом-бездельником, каких в Сирранионе десятки, если не сотни. И если снять с него сердас с черепахами, знак голоса Защиты в большом совете…
-Если жарко, сними сердас, - разрешил Джави, и Баррахат с облегчением повиновался.
…то останется и вовсе самый обычный сероглазый мужчина, измученный невероятно жаркой весной. А если снять с императора Джавийона матуф, корону, дворец и всю империю? Уртханг и голый останется Уртхангом, а вот Джави Шаддах?
Шер шевельнулся и негромко сказал:
-Тишина в Дайзе. Это может означать, что угодно. Пересыхает Вади-Кериф. Отмечены перемещения кочевий племен мерли и но-ней к предгорьям. Ничего такого, чем стоило бы беспокоить повелителя.
-Понятно, - сказал Джави. - Значит, о гибели мира тебе еще не докладывали?
Баррахат поерзал на подушке и рискнул поднять взгляд на императора.
-Нет, не докладывали.