Как хочешь. Но из двух зол выбирают меньшее, на прощание сказала подруга и понесла напитки гостям.
Уже в кабинете я обдумывала слова Полины. Может и правда, я демонизирую личность Игоря? За все время он никогда не вел себя по-хамски . Жуткий он да! Вредный и мозг привык всем грызть это тоже да. Но уж лучше он, чем смерть и пытки? А если он прав, и деньги пропали? Ведь мне не верят Вдруг меня завтра будут пытать?..
И я, выдохнув, набрала номер Игоря.
Трубку он долго не брал, и меня это напрягало. А когда снял, то вялым тоном ответил:
Я сейчас занят.
Я согласна! с ходу заявила я.
И тут наступило молчание, такое долгое, что я не вытерпела и переспросила:
Я согласна, ты меня слышишь?
Слышу, тихо прогудел он в нос. Только обстоятельства поменялись. Наш договор аннулируется. Извини, я тебе ничем не могу помочь.
Постой! воскликнула я, почувствовав, что задыхаюсь.
В миг я лишилась поддержки, пусть даже и жуткой.
Теперь все зависит от тебя, дополнил он. Не знаю, зачем ты так Стрельцовым понадобилась, и он повесил трубку.
Глава 8
Как чувствует себя человек, потерявший последнюю надежду?
Я отвечу одним словом: «Хреново».
Всю ночь я боялась следующего дня, даже думала напиться каких-нибудь сонных таблеток и тихо отдать концы. Но так как я человек по жизни неунывающий, то эта вредная мысль быстро покинула меня.
Зато кофе я напилась так, будто завтра меня отведут на казнь, и ночью у меня был последний шанс напиться вкусненьким.
К утру я была похожа на зомби, ведь так и не поехала домой. Мне хотелось скорее переступить этот страшный, надвигающийся момент и вздохнуть спокойно. Или на худой конец сдохнуть.
Чем быстрее светало, тем больше я употребляла кофе. И к девяти часам утра меня уже тошнило, и заложило уши. Мои мысли уже были об унитазе, а не о деньгах, которые я не брала, но по какой-то причине их требуют от меня..
В итоге, когда в кабинет вошёл надушенный Павел Олегович, я вылетела оттуда, как сраный веник, и меня минут десять выворачивало в туалете. В кабинет я заползла, а точнее дошла по стенке. И мне хотелось, чтобы хозяин прибил меня уж скорее. Я думала, что умру, всем сердцем ненавидя запах кофе.
Павел Олегович осмотрел меня и сказал:
Жалости вы во мне не вызовете. Если денег нет, то так и скажите.
Деньги есть. Точнее такие деньги где-то у кого-то есть, начала я философствовать и, буквально, рухнула на диван. Только не у меня.
Тебе смешно? он посмотрел на меня бесстрастным взглядом.
Между тем я думала, как бы сейчас не вырубиться при нем. А с другой стороны меня это радовало. Все мои мысли были только о моем ужасном состоянии.
Поверьте, мне сейчас не до смеха. Хотите убивайте меня, хотите сажайте, только оставьте в покое! Нет у меня вашего миллиона!
Дорогая моя, ты меня подставила, и я такое не прощаю. Да и никто такого не простит.
А я вас прощаю. И отстаньте от меня я почувствовала, что снова поступила тошнота. Черт! и понеслась в туалет.
Когда вернулась, то весь кабинет вонял свежесваренным кофе, и я снова ощутила дурноту, но все же села на диван.
Оставьте меня в покое, прошу, взмолилась я.
Ну, не похож Павел Олегович на церковного инквизитора или бандита!
Оставлю и, возможно, все прощу, хозяин бросил в свою чашку с кофе три кубика сахара и перемешал. У тебя есть два варианта. Первый: я вызываю своего следователя. Он тебя сажает в тюрьму, и ты сидишь под арестом до конца следствия.
Тут он замолчал и проницательно посмотрел на меня.
А я представила себе вонючую клетку и еду, которой меня все эти месяцы, а может быть, годы будут кормить
А второй вариант?
Второй, думаю, тебе понравится. Ты должна выйти замуж за моего сына.
Что-о-о?
Да, именно. Сыграть свадьбу и стать его женой и полноценным членом нашей семьи, сказал он так, будто это совершенно нормально!
Что за бред? Я сплю не поверила я.
Голова и так почти не соображала, словно я находилась в полусне.
Это не бред. Это сделка, пояснил Павел Олегович, отхлебнув из чашки. И вполне разумная.
Да разве такое бывает в нашем веке?! возмутилась я. А что ваш сын скажет? Да мы друг друга не знаем!
А моего сына никто не спрашивает, хозяин допил кофе и поставил чашку на стол. Вот приедешь сегодня к нам и познакомишься с ним.
Я вспомнила эту наглую рожу красавца и сказала свою мысль вслух:
Он не согласится.
Об этом не переживай, заверил он. Согласится, куда он денется? Так ты согласна подписать контракт?
Глава 9
Пахло морем. И я слышала, как шумел прибой. Солнце из окна слепило. А жара не чувствовалась благодаря включённому кондиционеру. Эти богатые апартаменты принадлежали мне. Я в Европе. У моей кровати спал здоровый лабрадор, о котором я всю жизнь мечтала. А напротив кровати горел камин
Я сидела в удобном кресле, ела мороженое и даже не думала о своей фигуре, как Полина. А она большая счастливица всегда ест все, что хочет, когда хочет и сколько хочет. Не то, что я
Но сегодня мне можно все. Я богатая, и у меня все есть. И даже муж.
Муж
Я пыталась вспомнить, а кто мой любимый? Но лишь мучилась и ничего вспомнить не могла. Ни одного человека в моей жизни Темнота
Только белое платье, на которое однажды я засмотрелась на витрине магазина И цветы Их так много! Я понимала, что это все мои знакомые поздравляли меня со свадьбой.
Ты должна выйти замуж за моего сына, услышала я издали голос Павла Олеговича.
Мне не хотелось в это верить. Да как? Я же замужем?.. Свадьба Я в платье.
И вдруг в красивом костюме я увидела хозяйского сыночка Женечку. Он стоял и, нагло лыбясь, спросил:
Что пялишься, отцова подстилка?
Я поняла, что он мой жених, и в ужасе закричала
Наташа, Наташа по плечу мне стучала Полина.
Я уловила запах свежезаваренного кофе, и мне стало дурно. Промычав, я отвернулась. И не могла понять радоваться мне или на крыше от горя выть.
Это был сон. Страшный сон, предзнаменующий мое будущее.
Я тебе кофе сварила, пискнула Полина. Ты проспала весь рабочий день. А сейчас тебя ждет шофер Стрельцовых. Вот я и пришла тебя поднять.
Услышав это, я вскочила:
Как? Время уже семь?!
Нет, кошмар только начался. Я проспала весь день! Хуже всего я не выспалась и совершенно не была готова встретиться со своим «новым счастьем». И вообще не понимаю, как я согласилась на эту авантюру?! На тот момент я чувствовала сильнейшее недомогание, что готова была сама себе подписать смертный приговор. И я это сделала. Не прочитав, я оставила афтограф на какой-то бумажке, лишь бы хозяин свалил из кабинета и не вонял этим кофе!
Но с другой стороны Я могла запросто попасть в СИЗО Кто бы меня спасал? Никто. Разве что Полина приносила бы мне передачки
Мысленно согласившись, что у меня не было выбора, я смыла макияж, собрала волосы в длинный хвост и достала очки. Полина стояла, раскрыв рот, и смотрела на меня, как на сумасшедшую.
Что с тобой? Водки ночью перепила? поинтересовалась она.
Кофе, призналась я. После водки. Но мне все равно.
А куда они тебя пригласили?
Завтра поговорим, все равно за три минуты ей все не расскажешь.
Провожая меня до машины, Полина поныла, упрекая меня в несправедливости и черствости по отношению к ней. А я только сказала:
Как я тебе завидую!
Она ничего не поняла, лишь разочарованная моим молчаливым отъездом, проныла:
Ну-у
* * *
Всю дорогу я строила план: каким образом предстать перед Евгением, чтобы он сразу отказался от затеи родного отца. Плохое самочувствие сыграло мне на руку. Бледное лицо с мешками под потухшими глазами. И свой хвост я завязала в пучок. Еще очки придали мне вид блеклой училки или бухгалтерши. По мне самый неинтересный образ. И я надеялась, что еще пугающий.
В том, что он не помнит меня, я была уверена на сто процентов. Такие, как они, никогда не помнят, как выглядит обслуга. Да, официанток вряд ли кто вообще запоминает. Обычно для всех у нас нет ни имен, ни лиц, ни душ. И про имя вспоминают только для того, чтобы пожаловаться.