Они, как пауки, без проблем ползли по стенам, а я бежал по барной стойке, пока из-за смерти настоятеля приостановился поток людей, искавших спасения на вершине алтаря. На раскинутых в стороны руках приветствовавшего прихожан ангела висели три пулеметные ленты, которые вскоре оказались перекинутыми через мою шею. Черная собачья морда твари, убившей настоятеля, показалась с вершины алтаря, Макс достал ее очередью из пулемета. Обезумевшие люди, с таким трудом взбиравшиеся на пирамиду, хлынули теперь обратно. Обвешанный пулеметными лентами, после сильного толчка я потерял равновесие и провалился под барную стойку. Ожидая встречи с гранитным полом, я приземлился на что-то относительно мягкое и грохнулся на спину. Тело сотряслось, кишки отбило, словно молотком. Я не мог пошевелиться от боли и просто лежал, наблюдая, как под высоким куполом ползают черные силуэты оборотней, растерявшихся от изобилия добычи. Надо мной мелькала промежность за промежностью прихожане продолжали бежать прочь с алтаря, перепрыгивая проем между нижним ярусом пирамиды и барной стойкой. Несколько минут и рабочая зона для веселых барменов превратилась в боевой окоп, куда я завалился, словно трусливый солдат, надеявшийся перележать пекло в каком-нибудь отстойнике, пока на поверхности гремят пулеметы и рвутся бомбы. Пулемет и правда был. Бомбы только на подходе. Вид мне заслонила появившаяся сверху пятнистая собачья морда, на мое лицо упало несколько капель горячей, смердящей гнилым мясом слюны. Пятипалые лапы острыми когтями впились в древесину стойки, ухмыляющаяся гиена смотрела мне прямо в душу хищным взором. Я ощутил готовность быть убитым, породнившую меня с мерзкой тварью, а уже через секунду, когда гиена оголила клыки, ужас и протест, настоящую истерику, которую прервал оглушительный грохот. Мой череп наполнил тяжелый вакуум, мутные звуки с большим трудом проклевывались сквозь зависший в барабанных перепонках, чужеродный, высокочастотный свист. Я успел перекатиться вбок, практически лишенный слуха, я всем телом почувствовал, как мускулистая громадина ударила в гранитный пол храма. Оборотня уложил короткостриженый чернокожий бармен в темно-коричневой монашеской рясе. Он оперся о стойку спиной и что-то говорил мне, дымящаяся гильза катилась по полу, над нашими головами мелькали люди. Бармен вкручивал мокрое вафельное полотенце внутрь бутылки, пока его быстрые глаза старались уследить за каждой мелочью в творившемся хаосе. Я постучал двумя пальцами по мочке уха, бармен округлил белки глаз и сделал жест указательным пальцем: «Щща, погоди!» Достав между ящиками алкоголя маленькую зеленую бутылочку, он протянул ее мне. Вкус оказался горьким и жутко терпким, зато в ушах мгновенно потеплело, стало даже горячо, а спустя пару секунд в сознание вновь ворвались истошные крики, гром пулемета и звериный рев.
Ты знал, что у гиен больше общего с кошками, чем с собаками?! сказал я «новому» бармену.
Нет, ответил он.
Закончив с очередной бутылкой зажигательной смеси, он поставил ее к остальным.
Это антинаучно! сказал я.
То есть все остальное тебя устраивает? А вообще, расслабься, оборотней не бывает! сказал бармен. Тебя как звать?
Айро.
Я Сэт. Кличка. Как зовут не помню. Мне иногда кажется, что когда вспомню сразу выберусь отсюда. Как тебе эликсир? Меня уже много раз глушило, запасся у алхимиков. Выменял у них на водку, ха-ха! Алхимики, тоже мне. Пришлось прогуляться в Таун, а то у местных знахарей хватает тяму разве что на средства от похмелья.
Все это Сэт говорил очень непринужденно, его ловкие руки мастерили новый «алко-молотов», смешивая водку с черной жидкостью из ржавого бочонка. За спиной бармена приземлился здоровенный оборотень с телом гориллы и головой волка, пол подо мной содрогнулся и послышался звон стекла. Сэт шустро подхватил лежавший рядом дробовик, снова раздался грохот, я вздрогнул и вдохнул едкий пороховой дым. Дробь угодила зверю прямиком между глаз. Тварь пошатнулась, ярость с каждым ее выдохом испарялась из «умиравшего» тела, пока громадная туша не повалилась на пол.
Я же говорил, оборотней не бывает! обернулся ко мне Сэт. Видишь хоть одного? Я вижу только две здоровенные кучи дерьма!
Я крался гуськом, обмотанный пулеметными лентами, с ящиком фирменных напитков Сэта в руках. «Больше никогда, никогда буду умирать! Запомни этот момент! обращался я к самому себе, вдыхая запах дешевого пойла и бензина, которым пахли фитили бутылок. Вспомни этот момент, когда снова захочешь кайфануть! Запомни этот бэдтрип!»
У суицидников ходило много легенд об «умирании» за чертой во время бэдтрипа, и ни одна из них не сулила ничего хорошего. Самая популярная версия гласила, что череда загробных смертей приводила после возвращения в реальность к мгновенному финишу. Однажды я очнулся в рекомбинаторе вместо того, чтобы разбиться в лепешку после падения с загробного железнодорожного моста. Столкновение призрачных поездов из чарта моих самых жутких трипов вытеснила атака оборотней.
«Спасибо тебе, блин, большое, Сильвия!» Я укладывал ленту в патронную коробку, мечтая параллельно, как будет потом весело травить байки о случившемся. События из разряда «будет очень смешно и интересно рассказывать эту историю друзьям, если не схватишь финиш». Помимо самого факта невероятности своего существования, оборотни презирали и гравитацию, ползая по стенам храма, словно здоровенные, жирные насекомые. Без особых проблем они приземлялись на ступени алтаря рядом с обезумевшими размалеванными грешниками, преодолев по воздуху с десяток метров, а то и падали прямо на людей, сминая под собой их тощие тельца. Высунув голову из нашего «окопа» за баром, я передал Максу укомплектованный патронный короб, и он бросил мне опустевший.
Я вообще думал, что в этой штуке мы храним чай каркаде! сказал Макс.
Их слишком много, все лезут и лезут, кричал Сэт, доставая бутыль из ящика.
Откуда-то из-под рясы он извлек длинную, толстую сигару, откусил кончик и стиснул ее зубами. Хаос вокруг на мгновение смолк, чтобы все услышали, как щелкнет кремень хромированной бензиновой зажигалки.
Всегда мечтал это сделать!
Кидай уже! крикнул Сэту Макс.
Сэт не успел поджечь ни сигару, ни бутыль из-за свалившегося на него оборотня. Густой, смешавшийся с кровью мех будто бы целиком заполнил все пространство нашего укрытия, Макс строчил из пулемета не переставая, не ощущавший боли яростный волк продолжал жить, пока его сердце не превратилось в изорванную свинцом тряпку.
Кажется, у нас минус один, сказал Макс, смотря, как стихают последние судороги чудовища.
Ты же мог меня задеть! послышался сдавленный голос Сэта.
Я отыскал в кровавом меху его руку и, с помощью Макса, который приподнял тушу, помог Сэту выбраться. На лапе оборотня, отдаленно напоминавшей человеческую ладонь, продолжали сокращаться влажные губчатые наросты, позволявшие зверюгам ползать по стенам.
У меня от этого меха аллергия началась! сказал Сэт, целиком выбравшись из-под мертвой туши.
Он принялся тереть нос кулаком, но никак не мог чихнуть. Бармен вытер пот со лба, с трудом нагнувшись, поднял переломленную посередине сигару и, оторвав половину, опалил вымокший в крови табак бензиновым пламенем.
Стены храма были озарены пылавшим огнем зажигательных бомб, оборотни все прибывали, кто-то из прихожан нашел рычаг, открывший так и не сомкнувшиеся до конца, массивные деревянные ворота, между створок которых, выше черной груды стиснутых мертвых тел, лился тонкой полоской лунный свет. Снова зазвенели цепи, полоска света растворилась в ночном мраке, путь был снова свободен, но после вспышки молнии в воротах сверкнул мех кровожадных оборотней, все это время ждавших своего часа снаружи обители. Убив и сожрав почти всех людей за стенами, оборотни, оказавшись в храме, неторопливо, широкой дугой сгоняли прихожан обратно к алтарю. Стая объединялась, готовясь к завершению охоты. Из прихожан спастись смогли те немногие, кто ринулся навстречу, казалось бы, неминуемой гибели. Когда ворота только открылись, несколько тощих человеческих фигур бросилось в объятия ночного ливня. Они пронеслись прямо перед оскалившимися мордами оборотней, но звери уже нацелились на скопление добычи внутри храма и проигнорировали беглецов, провожая их злобным рыком.