Макс только и успел, что подбежать к двери и придержать ее, чтобы она не захлопнулась. Вторая старуха подошла к той, что уже сидела на скамейке, и громким шепотом поинтересовалась, что это за грубияны заселяются в их дом? Но, естественно, говорила она так, что и Женя, и Максим ее услышали.
Извините его, обратился к двум бабушкам на скамейке Евгений, который всю эту сцену старательно пытался не вмешиваться в перепалку. Он только что похоронил жену.
Подхватив сумки и дав знак Максу забрать коробки, Женя пошел догонять отца.
***
2019 г., весна
Лифт тихо пискнул, сообщая Михаилу о том, что его довезли до нужного этажа, пора и честь знать. Двери с тихим шипением разъехались в разные стороны, и мужчина вышел на площадку. Ключ в нижнюю замочную скважину, два оборота влево, и он дома. Небольшие электронные часы на полке в прихожей сообщили, что на прогулку Петрович потратил около получаса. Не быстро, но и не долго.
Он прошел на кухню и с неудовольствием покосился на приоткрытую балконную дверь: Ярослав все еще был там. Выложив из пакета покупки, Михаил привычно убрал на полочку в угловой шкаф упаковку печенья и кулек конфет, а пакет в тумбу под раковиной. Взяв смятый плед с кухонного уголка и блок сигарет так выходит дешевле, чем поштучно, он вышел на балкон.
Ярослав стоял, облокотившись на небольшой подоконник, и смотрел, как на детской площадке бегают дети. Михаил кашлянул, привлекая внимание друга, чтобы не испугать его своим появлением.
Ты быстро, улыбнулся один старик другому, протягивая руку и забирая коробку с сигаретами.
Сегодня Агата не особо разговорчивая, по крайней мере со мной, мягко ответил Михаил, набрасывая Славе на плечи плед.
А, ну так, естественно, фыркнул Ярослав Александрович. Ты же у них любимая сенсация. Зачем говорить с тобой, когда можно поговорить о тебе?
Ты, как и всегда, полон ядовитого сарказма, беззлобно пожурил соседа Михаил Петрович и встал рядом с ним, тоже посмотрев вниз на детскую площадку. Кроме сигарет я купил немного сладостей. Ира с детьми же завтра приедут?
Ярослав, кивнув, распечатал блок, достал одну сигарету и прикурил от спички, с наслаждением затягиваясь. Затем положил блок на узкий подоконник и развернулся лицом к мужчине. Он сделал небольшой шаг и заключил Михаила в крепкие объятия, одновременно с этим перетягивая плед так, чтобы укрыть плечи им обоим.
Спасибо за заботу, любимый, сказал Ярослав, а потом мягко, но чувственно, поцеловал его в губы.
ГЛАВА 2
2019 г., весна
Зинаида Семеновна, или как она представилась группе бабушек-сплетниц просто Зоя, была единственной «новенькой» в доме сто тринадцать. Они с мужем только год, как переехали сюда из своего поселка, продав там свой дом и купив в городе небольшую однокомнатную квартирку.
«Тесно, но свое», говорила Зоя, когда соседки «мягко» начинали выспрашивать, почему дети не помогли им устроиться с большим комфортом.
Муж Зои Федор, а по паспорту Файзулла, с юмором относился к новым подругам жены, или как он их называл «соседки по скамейке». В конце концов, весь их привычный круг общения остался на старом месте, и негоже сидеть в четырех стенах и ни с кем не общаться.
Сам он тоже завел приятные знакомства. Двумя этажами выше них жили два пожилых джентльмена. По-другому язык не поворачивался их назвать, так как они почти всегда были одеты, будто идут в театр. Точнее сказать, что это именно Файзулла так воспринимал людей, носящих преимущественно брюки со стрелками и выглаженные рубашки, которым только галстука не хватает. Сам же Файзулла был человеком простым, который может выйти во двор в спортивных штанах и старой футболке, которую отдал сын.
Несмотря на такое внешнее различие, Файзулла хорошо сошелся с этими соседями Ярославом и Михаилом. Особенно легко ему было находить общие темы для разговора со Славой: и про детей, и про рыбалку, и про всякие бытовые штучки Он мог даже пожаловаться на карбюратор в своей Ласточке, хотя Ярослав в машинах не очень разбирался. Они часто бывали друг у друга в гостях, особенно зимой в морозы, когда больше никуда не пойдешь.
«Два этажа вверх, два этажа вниз вот уже и физкультминутка. А точнее и все десять», шутил Файзулла, заходя в квартиру к приятелям.
Наверное, именно из-за дружбы мужа с Михаилом и Ярославом, Зоя относилась к ним не так, как ее «соседки по скамейке». Она видела, что Михаил не всегда холодно-вежливый, а Ярослав не такой уж злобно-угрюмый Поэтому Зоя терпеть не могла такие дни, как сегодня.
Сегодня она с Агатой и Настасьей сидела не у подъезда, как обычно, а на лавочке на детской площадке, недалеко от горки, где развились дети. В том числе и внук Ярослава Коля, который сразу завел себе друзей среди малознакомых мальчишек. Да и много ли времени нужно восьмилеткам, чтобы подружиться? Спросил: «Давай играть вместе?» и все, на этот день вы лучшие друзья! Ну и конечно же, на площадке был и сам Ярослав, присматривающий за Колей и качающий младшую внучку Дашу на качелях.
Несмотря на небольшое расстояние до объекта сплетен, Агата завела свою любимую песню про «нехорошего Саныча, который обижает своего друга Михаила», а Настасья ей поддакивала. Зоя же в разговоре не участвовала, только наблюдала за подругой, все больше убеждаясь в том, что, вероятно, Агата была своего рода влюблена в Михаила, и поэтому так ненавидела Ярослава. Ревновала.
Нет, ну ты только посмотри, Агата всплеснула руками, увидев, как Коля на ногах спустился с горки и, не удержав равновесия, упал на землю, разодрав джинсы на обоих коленях. И куда только этот горе-дед смотрит? Ребенок же убьется!
Настасья закивала, тоже что-то начав причитать, а Зоя только хмыкнула. Она сама воспитала двоих мальчишек, да и муж у нее до сих пор был, как ребенок, так что она прекрасно знала, что невозможно обойтись без разбитых коленей, заноз, царапин, а порой и переломов. В общем, без веселых и закаляющих характер мальчишеских игр. Да и Коля лишь отряхнул видавшие виды джинсы, на которых скоро появятся две новые заплаты в виде каких-нибудь мультяшных героев, поднялся на ноги, свистнул друзьям и вернулся в игру.
Ишь ты! Он еще и свистит. Никакого воспитания! Вот если бы в наше время он так себя вел, то монотонно заворчала Агата, но тут ее прервал горестный детский плач со стороны качелей.
Все трое «соседок по скамейке» обернулись на звук. На земле сидела девочка и плакала, держась за голову, а перед ней присел дедушка, неловко пытаясь взять ее на руки и что-то сказать. Немедля ни секунды, Агата подскочила с лавочки, позабыв свой бодожок и вообще про свою хромоту, и ураганом понеслась к Ярославу.
Ты что, ирод, ребенка угробить решил?! визгливо начала она, едва ли не перекрикивая плач девочки.
Ярослав, уже взявший на руки Дашу и прижав ее к себе, посмотрел на Агату тяжелым взглядом исподлобья, не решаясь ответить при ребенке соседке то, что он о ней думает.
И как только тебе детей доверили? Раздолбай! И куда только ее мать смотрит? Ты что вообще о детях знаешь? Качать такую кроху на качелях Ей только в песочнице и можно пока играть. Ты бы ее еще на каруселях раскружил! У малышки, наверняка, сотрясение! Давай сюда, я посмотрю, продолжила ругаться Агата и протянула руки, собираясь забрать девочку у деда.
Но не успела она сделать шаг к Ярославу с Дашей, как ее мягко, но уверенно, отстранили от них. Михаил Петрович подошел незаметно за всей этой сценой и теперь смотрел на соседку нахмурившись, одной рукой перекрывая ей возможность приблизиться и взять на руки чужого ребенка, а другой касаясь предплечья Ярослава.
Перестаньте оскорблять моего друга, тем более при ребенке, пожалуйста, в голосе Михаила зазвучали металлические нотки. Так он раньше разговаривал со своими нерадивыми подчиненными на работе. И сбавьте тон. Вы кричите громче ребенка.