При упоминании этого имени Индира вздрогнула и, добела закусив губу, вцепилась в локоть Малицы. Та сочувственно накрыла ее ладонь своей. Эльфийка хорошо держалась, почти ничем не выдала себя. Стояла и смотрела, как проректор, как прежде лорд ти Онеш, снимает сюртук и расстегивает рубашку. Странно, на это гибкое тело Малица смотрела равнодушно. Да, восхищалась формой, в которой держал себя лорд Шалл, но и только. Может, потому, что видела гораздо больше, чем Индира, может, потому, что успела привыкнуть к мышцам проректора во время тренировок. Пусть лорд Шалл и не раздевался, но такое под рубашкой не спрячешь.
Ректор присоединился к группе притихших адептов. Он уже привел себя в порядок, и его внешний вид полностью соответствовал занимаемой должности. Случайно или нет, лорд ти Онеш встал рядом с Малицей. По телу той будто пробежал разряд молнии. Ректор не касался саламандры, но та остро ощущала его присутствие, ворсинки ткани, тепло тела.
Малица отвела взгляд и пару раз глубоко вздохнула. Кристоф принял это за волнение и, подтрунивая, шепотом пообещал, что это не самое страшное в жизни стихийника.
- Боитесь? – ректор неожиданно обернулся.
Щеки Малицы вспыхнули. Он смотрел на нее, только на нее, обжигая изумрудами глаз. Словно загипнотизированная, саламандра смотрела в них, не обращая внимания на происходившее в центре комнаты. Вот он, ее персональный ритуал приворота!
- Нет, - нашла в себе силы ответить саламандра и усилием воли освободилась из плена чужих глаз.
Нестерпимо зачесались губы. Малица украдкой провела по ним пальцем – зуд лишь усилился.
- Это хорошо, - голос ректора обволакивал, заставлял против воли краснеть. – Хороший маг не ведает страха, Ирадос.
Одновременно к облегчению и к сожалению Малицы лорд ти Онеш отошел к Кристофу. Зато теперь саламандра хорошо видела происходящее, и оно увлекло ее.
Свечи горели, отбрасывая на стены зловещие тени.
Лорд Шалл, вытянув руки, стоял у края пентаграммы. Ее линии, казалось, пошли волнами. Воздух над рисунком сгустился. Еще немного, и его можно черпать ложками.
Ректор погасил свет. Теперь комнату озаряла лишь пляска пламени свечей.
Лорд Шалл опустился на корточки, провел пальцем по контуру, и тот отозвался слабым голубым свечением.
- Молчать! – не оборачиваясь, скомандовал проректор.
Адепты и не думали болтать. Испуганные и завороженные, они статуями застыли у стены позади ректора.
Пространство внутри пентаграммы заволокло дымкой.
Лорд Шалл наклонился и обмакнул палец в горячий воск. Не чувствуя боли, проректор нанес на грудь рисунок, напоминавший вязь рун. Воск стекал по телу на брюки.
Малица слышала, как тяжело сглотнула Индира. Она ее понимала: происходящее смотрелось на редкость эротично. Саламандра сама невольно следила за каплями, столь соблазнительно застывавшими на теле. Помог брошенный искоса взгляд на ректора. Разом отпустило.
Закончив с воском, лорд Шалл начал выписывать руками странные фигуры, будто вязал в воздухе. Затем снял с шеи двенадцатиконечную звезду-подвеску и начал раскачивать ей, словно маятником.
- Я приказываю тебе явиться, - эхом отлетел от стен голос некроманта.
Он стоял, широко расставив ноги. Рука, сжимающая цепочку с подвеской, опущена. Вторая заложена за пояс брюк. Проректор излучал власть и уверенность.
Воздух в комнате загудел. Дымка внутри пентаграммы начала обретать форму.
- Мэгрос Муретт из дома Тэ’Атар, приказываю тебе явиться! – напористо повторил лорд Шалл. – Властью тьмы и света!
Легкий щелчок, и дымка рассеялась, явив бледный, практически прозрачный дух. Дроу шагнул к краям рисунка, силясь вырваться из плена. У адептов замерло сердце. На лбу выступили капельки пота. Что, если вырвется? Ректор тоже беспокоился и на всякий случай материализовал магический жезл. Только лорд Шалл сохранял полное спокойствие. Он не сделал ни полшага назад, не поменял позы, равнодушно наблюдая за тем, как дух яростно бьется в ловушке.