– Я не дам согласия, пусть предъявляет обвинения, только так.
Ректор кивнул, соглашаясь. Ему самому не нравились методы дознавателя.
- Прости! – шепнул лорд в пахнущие лавандой волосы. – Пришел поздороваться и испортил утро.
- Уже простила, - улыбнулась Малица, нащупала его руку и зажала между ладоней. – Скажи, - она помедлила, снедаемая беспокойством, - а нападение никак не отразится на твоей карьере?
- Выговор объявят. Если граф взъестся, может и уволить. Не меня, Нормана. Но император волен все руководство Академии сменить.
- Могу я чем-нибудь помочь?
Вся злость и обида ушли, саламандра тревожно вглядывалась в лицо ректора. Сердце замирало при мысли, что уже завтра оба кабинета в Административной башне сменят владельцев. И как тогда жить? Нет, Малица не станет плакать в уголке, а добьется аудиенции у министра и во всем признается. Если на то пошло, виновата она одна с ее неуемной страстью к приключениям. Не встречалась бы с главой гильдии убийц, не появились бы наемники. Историю с темной алхимией уж как-нибудь замяли бы, а виновных нашли. Нет же, Малица Ирадос в каждой бочке затычка! Такой она родилась, видимо, такой и умрет.
После признания саламандру, несомненно, исключат из Академии. Ничего, найдет себе занятия. Замуж против воли уже не выдадут, да, вроде, негласный жених появился, не позволит. Можно податься в вольные маги, а на досуге учиться, набираться опыта. Разумеется, в столице Малицу никто не ждет, на окраинах же Империи раздолья дело найдется. Если совсем туго, существует замок – или что там? – лорда ти Онеша. Можно следить за порядком, демонят рожать. Хотя Малица не видела себя в роли матери семейства. Дети – это хорошо, когда-то появятся, но жить только ради них, расставшись с мечтами – увольте!
- Хорошо учиться. - Лорд ти Онеш с улыбкой разгладил морщинки на лбу любимой. Никогда прежде он не испытывал такого умиления при виде девичьего лица. Ничего похожего на отношения с Алисой, пусть ректор до сих пор помнил об оборотнице, которой так долго добивался. Верно говорят, единственную ни с кем не перепутаешь. – И не влипать в истории. Пойдем, провожу к дознавателю.
- А темная эльфийка, ты поймал ее? – Любопытная саламандра всегда оставалась любопытной саламандрой.
Ректор кивнул.
- Можно ее увидеть?
- Нет. – Ожидаемый ответ.
Малица не стала настаивать и осторожно поинтересовалась, поведала ли дроу что-нибудь интересное.
- Пожалуй, - уклончиво ответил ректор и открыл портал.
Меньше знаешь, крепче спишь. А в случае с Малицей крепче спят сразу двое, если не вся Академия.
Ректор поправил узел галстука и взглянул на запонки: подходят ли к рубашке? Даже по такому неприятному поводу во дворце надлежало появляться в респектабельном виде.
Щека все еще хранила тепло губ Малицы: она поцеловала на прощание, желая удачи. Наверное, из-за нее на лице лорда ти Онеша застыла улыбка, когда как проректор хмурился. Он тоже приоделся и захватил толстую папку с личным делом Эдера Кносса и отчетами о мерах безопасности, предпринимаемых в Академии. Разговор предстоял серьезный, в присутствии императора. Лорд Шалл подозревал, закончится все плохо. Если ректора пощадят, то с заместителя снимут голову, припомнят даже вампира, и никто не станет вникать, при каком из проректоров все случилось. Некромант понимал: не доглядел, увлекся дисциплиной, но особисты-то куда смотрели? Словом, настроение царило кладбищенское.
- Поторопился ты с преемником! - пробормотал лорд Шалл, поглядывая на двери приемной. Лакеи уже готовились распахнуть их и провести гостей мимо жаждущих аудиенции подданных в кабинет его императорского величества. – Спасибо, если в Сумеречье не сошлют!
- Я друзей не сдаю. - Ректор похлопал приятеля по плечу. – Да и можно подумать, ты лоботряс, Норман. Соренца не бойся: мальчишка, ума тоже не больше, чем у адепта.