Они и на юг ходили. Снова кончался лес и распахивались плоские просторы, но не тундровые, степные. Там тоже кочевали люди. У них было много лошадей, совсем как в легендах о предках, только степные лошади не были ни белыми, ни золотыми. А южные кочевники, когда мчались по своим землям, такой шум поднимали, такую пыль, что весь зверь в страхе разбегался. Уральцы посмотрели на это, не стали со степняками долгих разговоров вести и назад повернули.
Все-таки мы люди со своей землей, со своей водой, нам дома жить надо, так решили.
А вернувшись в тайгу, рассудили, что на южную сторону, в страну птиц, предков и героев путь не через степи лежит. Припомнили, что в легендарные времена туда попадали через скалу с расщелиной, через гору с дырой. Что за расщелиной пещера, а в той пещере хозяйка, и, если захочет, она покажет выход на южную сторону земли.
Вот только где та гора и та пещера, люди уже забыли, и сколько ни пытаются, найти не могут. А если кто нашел, тот, наверное, не вернулся. Зачем ему теперь? Но гагары, гуси и утки возвращаются. И каждый год снова улетают. Может, их ведет кто? Многие видели: летит впереди Золотой Гусь, дорогу показывает, и все птицы за ним. Уж он путь в южную землю хорошо знает.
Горы и пещеры
Все начинается с горы. И к горе возвращается когда на вершину, а когда внутрь. Гора центр мира: она и рождение дает, и порядок во Вселенной держит.
Уральцы не горный народ. Здесь люди не торят дороги среди неприступных скал, не ютятся на острых уступах. Но и без гор Урал немыслим. Гора это опора, средоточие.5 На Уральских горах не живут к ним обращаются. Там дышат небом. А потом спускаются в жизнь.
Гора небесной породы, она родом из верхнего мира. Уральцы об этом издавна твердят, говорят, уже семь тысяч лет тому.6 Через гору течет небесный порядок на рыхлую землю. Вершина горы, считай, уже и есть небо. Чем острее пик, тем ближе гора к небу. Но там совсем не рай: наверху холодно, дует сильный ветер. Там ярко, ясно и четко, но сухо и твердо. Там все правильно и строго, но чисто и пусто. Небо не умеет рождать: пустые законы не исторгают бурлящую энергию, копошащийся жизненный поток.
На вершину горы редко поднимаются женщины, не их это место. К холодному небу тянется мужчина: его судьба стремиться вверх. Его символ стрела. Стрела продолжение руки доносит стреляющего в самые дали, на самые высоты. Небесным духам на Урале ставят простые памятники валуны-пирамиды или столбы с заточенной вершинкой. А героев рисовали с треугольными головами: если макушка острая, значит, родом с неба.
Пещера в горе лаз, дыра, щель. Там укромно, темно и влажно вот где женское место. Мужчина к небу лишь стремится, а женщина с нижним миром крепко связана с самого начала, с рождения. Только она может впустить в наш средний мир жизнь. А впустив, бережет и укрывает ее от неуемного давления небесных правил. Оттого, когда своих предков называют, всегда начинают считать со Старухи хранительницы пещеры, праматери, земли-лона.
Пещера непроста, в ней все не то, чем кажется7. Хочешь отдышаться пещерная хозяйка разведет огонь и обогреет. Но засмотришься на пляшущие по стенам блики и потеряешь счет времени, забудешь, куда шел. Рассказывают8, что иногда хозяйки и сами зазывают: они оборачиваются рыжеволосыми девушками, расхаживают по лесу голыми, соблазняют охотников большими грудями, сулят вечную удачу на промысле. Вот только домой от них потом не возвращаются. Другие говорят, что все наоборот: немало было счастливчиков, кто влюбил в себя хранительницу, с тех пор такие и вправду становились успешнее в охоте. А третьи уверяют, что иные и вовсе уводили с собой лесных жен на поселение. Только те не могли долго продержаться среди людей: не выдерживали насмешек над чудны́ми огненными волосами и сбегали обратно.
Через пещеру можно прямиком в нижний мир попасть. Путь вниз найдется без труда, его подскажут ящерки. Намного сложнее найти дорогу обратно домой.
Через ту же пещеру есть и наверх выход, на самое небо. Только туда попасть гораздо труднее, чем под землю. Вот птицы каждый год так на южную сторону летают, а люди не могут. Но если уговорить хозяйку, то проведет она в верхний мир. Очутишься на самом небе, а пещерная хранительница обернется Солнцем-Девой, небесным огнем. Тогда берегись такой сильный жар разольется кругом, что и сам Старик-Месяц не может вытерпеть прячется.
Пещера, гора, солнце в небе единый ствол Вселенной, на котором держатся все три мира. И он же вечный круговорот жизни, переплетение мужского и женского истоков.
Чтобы мир не рухнул, чтобы движение жизни не иссякло, круговорот надо освежать. Рассказывают, что был раньше такой ритуал9: мужчины заранее готовятся собираются и очищаются, сторонятся своих жен. А как приходит время, садятся в лодку, плывут вниз по реке до большой горы со скалой, в которой пещера. Доплыв, они поднимаются на гору и молча стоят в священной чистоте ждут знака. Потом спускаются и что есть сил пускают стрелы в ту пещеру. Но, чтобы началась новая жизнь, старая должна угаснуть таков закон. Значит, нужна жертва.
Прародительница
Есть на Южном Урале две знаменитые пещеры с рисунками каменного века Капова и Игнатьевская. Они просторные, в них много гротов, рисунков в них сотни. Ученые толкуют эту живопись с XVIII века10, а в народе пещеры известны очень давно. Может, про них никогда и не забывали с самых древних пор.
Одни говорят, что теперешнее название Каповой от «капели»: сыро в пещерах, по стенам течет. Другие спорят, мол, от «капище»: в этих пещерах издавна разных богов почитают. Из всех уральских писаниц рисунки в Каповой самые древние: по разным версиям археологов, им от 16 до 19,5 тысячи лет. Про эти рисунки некоторые ученые надменно пишут: «типичный верхний палеолит». Только не надо думать, раз «типичный», то ничего особенного. Совсем наоборот, в России ничего подобного больше нигде нет, зато, оказывается, удивительно похоже рисовали в пещерах юга нынешней Франции и севера Испании. Ориньякская археологическая культура, граветтская, эпиграветтская, солютрейская Но оттуда до Южного Урала по прямой 4,5 тысячи километров. Откуда сходство? Никто объяснить не может. Зато стали говорить, мол, имеем дело с «транскультурным общецивилизационным религиозно-мифологическим феноменом ледникового века».
Рисовали в то время местных зверей лошадей, шерстистых носорогов, бизонов. И мамонтов, разумеется этих больше всего. Изображали как видели, подробно, каждого со своим характером: у кого брюхо поджарое, а бывает и тучное, вот рог и ухо, голова наклонена вперед, нога согнута в колене Приметно, что все звери в Каповой нарисованы в профиль и смотрят в одну сторону на юг. Кроме одного маленький мамонт внизу одной из стен уверенно топает против движения; археологи обозвали его диссидентом11. А совсем недавно там на стене разглядели верблюда, самого настоящего: два горба, губастая морда и лапы с мягкими копытами не спутаешь. Но ведь не водились на Южном Урале верблюды 16 тысяч лет назад, нет про них никаких преданий
Зато есть много легенд про мамонтов, но не тех, что по земле ходили, а про подземных и даже подводных. Рассказывали, что однажды нижний мир призвал мамонта, с тех пор он обернулся земляным оленем. Бывает, что если лось до глубокой старости доживает, то он тоже может в мамонта обернуться и под землю уйти. Такого мамонта лучше не тревожить, хотя случалось: раньше то тут, то там в земле находили рога мамонта огромные, твердые. Обычный зверь, когда умирает и в землю падает, гниет, а у мамонта кости как каменные, он такими рогами и зубами под землей себе дорогу прокладывает. Может, это он пещеры и выкопал.